kommari.livejournal.com/1254834.htmlДа уж, тут андроид F112 Коммари не поскромничал ))Будет людям счастье,
Счастье на века…
Песня эпохи Раннего Коммунизма.
Мы тогда собирали где-то в паре сотне световых лет от Старой Земли один из генераторов Фирсова. Кто не в курсе – это такой долговременный проект, рассчитанный на столь большое количество лет, что его окончание вряд ли увидят даже мои внуки. Защита нашего сектора Галактики от всяких неожиданностей, вроде вспышек сверхновых или аномалий в континууме.
Мы – это люди и андроиды из их Сообщества. Меня, как специалиста по искусственному интеллекту и по андроидам, упросили отправиться вместе с монтажниками для обеспечения координации. В итоге – как я и опасался – затыкали мной все дыры, потому что андроиды с людьми прекрасно координировали и без меня.
Впрочем, обижаться мне не приходилось – все работали в полную силу, поэтому бездельничать было бы стыдно. К счастью, после месяца моего пребывания в 14 зоне, как назывался наш сектор космоса, к нам прилетела рыжая девчонка из Института истории, и у меня появилась еще и личная жизнь. Однако не об этом мой рассказ.
Анна приехала к нам с конкретной целью – какие-то светлые головы в ее Институте сообразили, что системы электромагнитного прослушивания космоса, которые применялись и на Старой Земле и на Периферии, можно использовать для того, чтобы ловить сигналы с Земли, отправленные пару сот лет назад – учитывая расстояние, на котором мы находились. Поэтому вместе с Анной прилетел целый грузовик, набитый аппаратурой. Андроиды помогли ей все это собрать и однажды вечером она, полная энтузиазма, позвала меня на первый запуск.
Технология была уже отработана, так что долго возиться с настройками не пришлось – и на экране возникла плоская цветная картинка, а еще после нескольких переключений – прорезался и звук.
Так как двести лет назад еще существовало эфирное телевидение и радио, то поначалу мы тонули в тысячах телеканалов сотен стран . Земля тогда была раздроблена - ведь капитализм, да еще в каждой стране чуть ли не в каждом большом городе имелись свои телестанции, хотя и происходил уже переход на неэфирные способы передачи – а то бы каналов было бы еще больше. Сначала устойчиво отфильтровывать каждый отдельный канал не получалось – это уже была нетривиальная задача, но наши инженеры и андроиды, поломав немного головы, сумели решить и ее.
читать дальшеЯ особо историей не интересовался, а из языков знал только старый русский, но Анна здорово поработала над моим просвещением, поэтому вскоре я каждый вечером следил за тем, что происходило на Земле двести лет назад. А происходило там много интересного. Капитализм стремительно подходил к концу, близилась Эпоха Революций. Поэтому историки, кстати, и выбрали нашу Зону. От предреволюционной эпохи осталось сравнительно мало информации – где-то с полвека на Земле грохотали немаленькие социальные катаклизмы, войны, технологические катастрофы, потом еще столько же времени занял период Восстановления – когда приходилось думать о других вещах. В общем, историки – включаю мою Аню – прыгали от радости, когда стали получать записи с подлинными новостями и другими передачами того времени. Ну и – было крайне любопытно смотреть на все на это, зная из своего настоящего, но при этом будущего для них, как дела повернутся.
Естественно, никто не снимал с меня моей работы – но смотреть новости из прошлого постепенно стало моей привычкой. Я, конечно, выбирал программы прежде всего на старом русском.
Не считаю наших предков дураками – они все-таки устроили Революцию – но смотреть на телевидение того времени было иногда откровенно неловко и стыдно. Как мне объяснила Аня, власти использовали электронные средства для контроля и манипуляции населением, но я все равно никак не мог поверить, что столь убогая по исполнению и содержанию социопсихологическая технология позволяла правящим элитам сохранять свою власть над страной.
Впрочем, всему приходит конец. Прямо на моих глазах начал кончаться капитализм – и это было увлекательнее, чем какой-нибудь реконструкционный фильм – именно в силу своей подлинности.
Первый раз имя Морриса Лейтона я услышал примерно через пару месяцев после того, как мы начали просмотры старых новостей, как я их называл. Аня, кстати, на специальной многоканальной аппаратуре записывала все на дискеты – и отправляла в свой Институт Истории, где на них тут же набрасывались радостные ее коллеги, которые заполняли таким образом лакуны в новейшей истории человечества, образовавшиеся после ста лет нестабильности.
Конечно, кто такой Моррис Лейтон мне вам рассказывать не надо, но не могу не отказать себе в удовольствии напомнить. Самая загадочная фигура эпохи Революции, человек, без которого Революция вряд ли бы произошла, солдат свободы, он же коммивояжер коммунизма – как называли его враги, антикоммунисты и либерофашисты. Как только он появлялся в очередной стране – там вспыхивали восстания, люди труда брались за оружие и очередная страна присоединялась к цепочке очагов разгорающейся Революции. При этом о нем известно было крайне немного, что самое удивительное – не сохранилось ни одного его фото- и видеоизображения, так что памятник ему, который стоит на месте бывшего Парижа, был сделан на основе рассказов людей, которые его знали. А таких осталось не так уж и много – капитализм сопротивлялся с отчаянием обреченного, собственно, и сам Моррис погиб, когда американская ракета с термоядерной боеголовкой уничтожила Париж. Это, впрочем, капитализму не помогло, как мы знаем. Но людей за собой он утащил немало.
И вот день за днем я слышал в этих старых новостях его фамилию все чаще. Террорист, сталинист, кровавый палач – как только его ни называли в телепропаганде. Но одна страна за другой вспыхивала, стоило ему там появиться – и было очень забавно чувствовать страх, который внушало одно только его имя.
И вот, однажды вечером, сижу я в нашей лаборатории историка – как гордо Аня называла выделенное ей помещение, набитое ее аппаратурой, смотрю очередные новости про то, как очередной временщик-президент закладывает какой-то храм – наивные, они верили, что это им поможет удержаться! – и вдруг диктор говорит, что в руки их канала попала уникальная запись, на которой изображен самый опасный человек планеты – Моррис Лейтон. И показали эту запись – очень короткую, секунд 15. Несколько людей с оружием куда-то идут и о чем-то беззвучно говорят. Один из этих людей был отмечен наложенной на видеоизображение стрелкой – то есть, как надо понимать, это и был сам Лейтон.
До меня дошло не сразу. Когда дошло, я как на пружине вскочил со своего любимого кресла и побежал к Ане.
- Мне нужно просмотреть фрагмент из новостей, который только что был!
Аня, закопавшаяся сначала в своих информационных дисках, недовольно поморщилась, но потом, когда я рассказал ей, что у нас, быть может, будет изображение самого Лейтона, сама загорелась, мне помогла и нашла ту самую запись быстрее, чем я ожидал.
Я посмотрел ее раз. Два. Три. Она смотрела на меня удивленно.
- Ты ничего не замечаешь? – спросил я.
- Да нет, - ответила она.
- Хорошо, - сказал я и попросил сделать мне копию на сменном диске. Что она и сделала. А на следующий день я связался с руководителем группы андроидов, которые работали с людьми, и попросил об официальной встрече. Это была чисто формальная должность – как, собственно и мой пост координатора, однако именно так мне и предписывалось поступать.
Вы не удивляйтесь, Протокол о сотрудничестве людей и андроидов вообще-то никто не отменял, и если никто и не вспоминал про его пункты, то потому лишь, что никаких конфликтных ситуаций у нас с ними никогда не возникало. Однако сейчас мне надлежало действовать сугубо официально.
Поэтому сугубо официально я со сменным диском в кармане комбинезона перешел на территорию, где располагались наши коллеги. Они могут работать совсем в ином диапазоне температур и состава воздуха – поэтому для меня создали подходящий микроклимат в одном из отсеков рабочей станции на их половине – а мне, согласно Протоколу, который я накануне освежил в памяти, нужно было встречаться именно на их половине, но все равно воздух был какой-то не такой, как у нас. Возможно, излишне стерилен.
Меня ждал их руководитель. Андроиды на самом деле не все на одно лицо, плюс к тому – скорее для нас, чем для себя, у каждого на комбинезоне есть индивидуальный номер. Мой визави был 543E, хотя люди звали его старорусским именем Емеля – и он нисколько не обижался. Впрочем, андроиды вообще никогда на людей не обижаются, даже когда шутки бывают весьма и весьма неделикатные. С другой стороны, тех, кто этим свойством андроидов злоупотребляет, на место ставят очень быстро – другие люди.
Мы обменялись рукопожатием.
- Я здесь как Координатор Федерации людей, - сразу сказал я.
Андроиды не пожимают плечами, поэтому он показал мне на кресло, и сел сам – что вообще андроиды делают только для того, чтобы не смущать нас, когда мы сидим.
- Слушаю вас, Координатор, - сказал он, и, если бы это был человек, я бы заподозрил иронию.
- Не могли бы вы попросить принести сюда какой угодно проигрыватель для информационных дисков, - попросил я.
Он кивнул, и через минуту другой андроид принес к нам в отсек коробку с экраном.
543Е включил устройство, я вставил в него диск, нажал кнопку показа. На экране мелькнул отрывок из старых новостей с изображением Морриса Лейтона.
- Уважаемый 543Е, - сказал я. – Очевидно, не нужно повторять запись?
- Не нужно, - коротко ответил мне руководитель группы андроидов.
Анна, конечно, ничего странного не заметила в этой записи – ну, идут несколько мужчин с автоматами, один на ходу что-то говорит другому – и всё. Но я-то специалист по андроидам, защитил в Ленинграде магистерскую по этой тематике – и сразу понял, что один из людей на записи – это андроид. И это именно Моррис Лейтон.
- Не могли бы вы, как представитель андроидов, объяснить, что все это означает, - попросил я.
543Е сделал паузу. Это уже являлось признаком огромной внутренней работы, которая происходила внутри его электронно-кварковых мозгов.
- Да, я могу, - сказал он.
И объяснил. В смысле – рассказал мне всю историю. И история это была крайне занимательной.
Оказывается, идея о том, что с помощью аппаратуры, сканирующей звезды в поисках разумной жизни, использующей электромагнитные излучения, можно получать информацию о прошлом Земли, пришла в головы андроидов раньше, чем нам. И на одной из своих экспериментальных станций, где они проводили предварительные эксперименты по исследованию генераторов Фирсова, они тоже установили подобную аппаратуру – хотя их интерес к истории Старой Земли был более узок, чем у ребят и девушек из Института Истории. Но зато и более глубок. Например, они даже сумели отфильтровать каналы информационных сетей, которые тоже частично передавались через эфир – были тогда такие каналы через спутники связи. Их станция была примерно в том же радиусе от Земли, что и наша монтажная станция, но немного ближе. И вот в один день их аппаратура – которая работала в автоматическом режиме – зафиксировала прекращение какого бы то ни было информационного обмена. Сначала андроиды не поняли, что происходит, стали просматривать последние имеющиеся данные – от телеметрии и телепередач до информационных пакетов всемирной сети Интернет – и с ужасом обнаружили, что на Земле произошла какая-то глобальная катастрофа, уничтожившая цивилизацию.
- Не понял, - перебил я. – Как такое может быть, ведь мы же с вами существуем?
- Да, - сказал андроид. – Мы тоже были крайне удивлены, но потом наши теоретики создали схему, которая все объяснила. Вкратце – модель падающего в воду камня. Таким камнем была данная катастрофа, а волна от этого камешка – со скоростью времени – дойдет до нас – через несколько лет согласно условному абсолютному времени.
- И как это будет выглядеть? – спросил я, а по моей спине пробежал холод.
- Мы все исчезнем, - просто сказал андроид.
Я несколько секунд сидел совершенно ошарашенный. Весь мир, все-все исчезнет? Такие новости не каждый день услышишь – и не приведи кому-нибудь такое услышать вообще.
- И что вы сделали? – спросил я с надеждой.
Андроиды поняли, что у них не так много времени. На своих базах – в Антарктиде, на Марсе, и на станциях Периферии – они бросили все силы на создание темпорального преобразователя – а проще говоря, машины времени, теоретические основы которой вообще были разработаны давно.
И забросили в прошлое своего представителя.
- Так вот значит, как Моррис Лейтон оказался андроидом, - сказал я с облегчением.
- Нет, - ответил андроид. – Сначала мы забросили туда андроида-наблюдателя – с кое-какой аппаратурой. Который должен быть дать нам сигнал из прошлого.
- Так вы создали еще и аппаратуру связи с прошлым? – поразился я.
- Нет, это невозможно. Как и возвращение оттуда. Но Наблюдатель мог дать сигнал – то есть организовать какое-то событие в прошлом, которого раньше не было.
- Тут вообще начинает голова идти кругом от парадоксов, - сказал я.
- Вы правы. Но у нас не было времени думать о парадоксах, нам нужно было спасать земную цивилизацию.
Наблюдатель, придя к выводу, что пора действовать, подал знак из прошлого. Это было извержение какого-то вулкана на юге Исландии с непроизносимым для человека, но легким для андроида названием Эйяфьятлайокудль.
Вот только после этого в прошлое отправили второго андроида, модифицированного, который и стал Моррисом Лейтоном.
- Все остальное вы знаете, - сказал андроид. – Моррис организовал цепь революций, которые слились в одну всеобщую мировую революцию, капитализм, который должен был уничтожить Землю, был свергнут, и – после нескольких десятков лет восстановления, наступила новая, то есть наша, эпоха. Сам андроид, которого люди принимали за человека и называли Моррис Лейтон, погиб во время термоядерного удара по восставшему Парижу.
Тут меня немножко осенило.
- А тот, первый андроид, наблюдатель, что стало с ним? – спросил я.
Андроид снова взял паузу.
- Это самое сложное. Он жил под прикрытием в одной небольшой северной стране рядом с вашей родиной – Россией. Его имя было F112. Люди его звали Александром – а фамилия его что-то означала на каком-то старом языке, но я уже не могу вам сказать, что именно. На старорусском очень напоминала слово "комар".
- Неважно, - махнул я рукой заинтересованно. – И…?
- На Земле после свержения капитализма и победы трудового народа царил хаос. Ситуация была нестабильная – пятна ядерных и иных катастроф, католические легионы, православные опричники, исламские фундаменталисты, какие-то совсем дегуманизировавшиеся целые народы и регионы. Все было на волоске. Революция была на грани гибели. И тогда группа ученых из Шанхайской народной коммуны и Советской Сибири построила на Дальнем Востоке заводы по производству андроидов. А этот андроид, F112 – он послужил моделью, по которой эти заводы андроидов производили. К сожалению, для создания копии оригинал пришлось буквально разобрать по атомам. Без возможности восстановления.
Хочу – как специалист - сказать, что андроиды точно так же индивидуальны и являются микрокосмом, как и люди. Поэтому и копия разобранного андроида – это уже был не он. Никакой андроид не хочет умирать – как и никакой человек.
- Во время Восстановления андроиды работали на самых опасных участках – ликвидировали зараженные ядерным и биологическим оружием участки поверхности, строили заводы, боролись с контрреволюцией. Когда нам показалось, что среди части людей стали возникать антиандроидные настроения – была даже такая поговорка: "Если в кране нет воды – значит, выпили андроиды" – мы решили отойти от непосредственного участия в жизни людей. Был заключен Протокол о взаимодействии Федерации людей и Сообщества андроидов, люди выделили нам территорию в Антарктике, а потом на Марсе – и вот так мы теперь с вами, людьми, работаем на равных, и, надеюсь, успешно.
- Не то слово, - сказал я.
У меня было миллион вопросов, но задал я только один.
- Послушайте? Но если все андроиды были созданы по образцу того андроида, которого разобрали до последнего атома – то кто же тогда придумал андроидов? То есть кто создал первого андроида?
Мой собеседник сделал очень длинную паузу. Очень длинную. А потом ответил:
- Вы знаете, мы думаем над этим теперь постоянно. И не можем найти ответа. Но, однако - разве это мешает нам жить дальше?
- Нет, - ответил я.- Нисколько не мешает. Ну и – вообще от нас, от людей – спасибо вам.
- Не за что, - вежливо ответил андроид.