Пишет  Nadalz:

Не могу не упереть! =))
Стеб на тему ГП и ДС, флеш-ролик. Кровавенько, но смешно. =)) Особенно прониклась ноготками и носом Волдика.

06.08.2008 в 15:16

Пишет  Afinaa:

Ржач)))))
hp.upperwood.ru/mult.html

URL записи

URL записи

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

«ЧЕЛОВЕКИ ОТТЕПЕЛИ» : СОЛЖЕНИЦЫН,
ОН ЖЕ «ВЕТРОВ», СТУКАЧ ОСОБЛАГА
 
читать дальше

«Архипелаг ГУЛАГ» придумал враг».

(Пословица советского народа)

 

 

Не случайно в самой фамилии Солженицын замуровано слово «лжец». Всё его творчество – сплошная зловредная ложь. И когда он призывает «жить не по лжи», его призыв должен быть обращён прежде всего к самому себе...

 

Жизненный путь иуды

 

Ковыряясь в своей мужицкой родословной, фаворит Хрущёва Солженицын в книге «Бодался телёнок с дубом» пишет: «Были Солженицыны обыкновенные Ставропольские крестьяне: в Ставрополье (а родился он уже после Октябрьской революции, в декабре 1918 г., в Кисловодске), до революции несколько пар быков и лошадей, десяток коров да двести овец никак не считалось богатством (Считалось, Исаич, ещё как считалось – Л.Б.).

 

Историческая справка.

По сельскохозяйственной переписи 1917 года в 35 губерниях Европейской России (включая, разумеется, и Ставрополье) 3,3 млн. крестьянских хозяйств не имели скота. На Украине 1,1 млн дворов не имели коров, а 1,3 млн. – лошадей. За счёт голода и страданий сельских тружеников богатели кулаки и помещики. Трудовое крестьянство всё глубже впадало в нищету. Именно это вело к росту революционных настроений среди миллионов крестьян, составлявших большинство русской армии». (Проф. Чунтулов. Экономическая история СССР. М. Высшая школа. С. 177).

 

А о предках со стороны матери писатель даёт такие сведения: «Захар Щербак (его дед по материнской линии – Л.Б.) был зажиточным хуторянином; после революции его бывшие батраки безвозмездно кормили его (??! – Л.Б.) ещё двенадцать лет (!!! – Л.Б.), покуда он не был арестован в годы коллективизации.

 

И имея такое тёмное социальное происхождение, юный отрок Солженицын не только не был репрессирован при И.В. Сталине, как «кулацкий отпрыск», но и благополучно окончил школу, затем беспрепятственно – физико-математический факультет Ростовского университета, а с четвёртого курса одновременно начал учиться заочно в Московском институте философии и литературы, который, впрочем, не смог окончить по причине начавшейся Великой Отечественной войны. С октября 1941 года он служит ездовым в Сталинградском округе, находившемся тогда в глубоком тылу. Потом – училище, а с мая 1943 года служба в АИР – артиллерийской инструментальной разведке.

 

Петр Паламарчук, биограф Солженицына, возможно, с подачи самого Исаича, решил, что его герой должен врезаться в память грядущих поколений как командир артиллерийской батареи, но это не так, потому что служба в АИР представляет собой всего лишь «кабинетный шпионаж» и требует лишь умения чётко работать с акустическими устройствами.

 

Далее биограф сообщает нам, что в феврале 1945 года, то есть всего за три месяца до окончания Великой Отечественной войны, капитан Солженицын был арестован из-за отслеженной в переписке критики И.В. Сталина и осуждён на восемь лет, из которых полгода провёл на следствии и пересылках, почти год – в лагере на Калужской заставе в Москве, около четырёх – в тюремном НИИ и два с половиной года – на общих работах в Казахстанском Особлаге.

 

Сексот Особлага

 

Зададимся вопросом: «находясь в частях «особой секретности», мог ли Солженицын не знать, что вся его (и не только его) переписка подвергается перлюстрации? Ясно, что не знать он этого не мог. А мог ли он критиковать

 

И.В. Сталина в переписке, или это тоже ложь? Не посмел бы. Да и за что критиковать-то? Ведь это был не напряжённый и безысходный июнь 1941-го, а победоносный февраль 1945-го. Да и не враг Исаич самому себе, чтобы вот так, не за здорово живёшь, класть свою «бесценную» голову на плаху. Просто он сознательно допустил некоторые политические фривольности в переписке в надежде, что его откомандируют в глубокий тыл, ну, к примеру, охранять какой-нибудь мостик на Волге или на Дону, где он сможет предаться умозрительным экзерцициям. Не более.

 

Но не тут-то было. Не рассчитал Акела, промахнулся и «загремел». В лагере Солженицын стал заниматься доносительством, не бедствовал, и получил оперативную кликуху «Ветров». В «Военно-историческом журнале» №12 за 1990 год опубликован чрезвычайно любопытный документ, который позволяет нам оценить по достоинству якобы «живущего не по лжи» Солженицына.

 

«Сов. секретно.

Донесение: С/о «Ветров» от 20.01.1952.

В своё время мне удалось, по вашему заданию, сблизиться с Иваном Мегелем. Сегодня утром Мегель, встретив меня у пошивочной мастерской, полузагадочно сказал: кто был ничем, тот станет всем!». Из дальнейшего разговора с Мегелем выяснилось, что 22 января з/к Малкуш, Ковлюченко и Романович собираются поднять восстание. Для этого они уже сколотили надёжную группу, в основном, из своих – бандеровцев, припрятали ножи, металлические трубки и доски. Мегель рассказал, что сподвижники Романовича и Малкуша из второго, восьмого и десятого бараков должны разбиться на четыре группы и начать одновременно. Первая группа будет освобождать «своих».

 

Далее разговор дословно: «Она же займётся и стукачами. Всех знаем! Их «кум» для отвода глаз в штрафник затолкал. Одна группа берёт штрафник и карцер, а вторая в это время давит службы и краснопогонников. Вот так-то!». Затем Мегель рассказал, что третья и четвёртая группы должны блокировать проходную и ворота и отключить запасной электродвижок в зоне.

 

Ранее я уже сообщал, что бывший полковник польской армии Кензирский и военлёт Тищенко сумели достать географическую карту Казахстана, расписание движения пассажирских самолётов и собирают деньги. Теперь я окончательно убеждён в том, что они раньше знали о готовящемся восстании и, по-видимому, хотят использовать его для побега. Это предположение подтверждается и словами Мегеля: «А полячишко-то, вроде умнее всех хочет быть, ну, посмотрим!».

 

Ещё раз напоминаю в отношении моей просьбы обезопасить меня от расправы уголовников, которые в последнее время донимают подозрительными расспросами.

 

ВЕТРОВ.

 

Верно: 20.1.52.

Нач. отдела режима и оперработы. ПОДПИСЬ».

 

Как выяснилось на судебном процессе оставшихся в живых «заговорщиков», на самом деле заключённые лагеря «Песчаный», что расположен под Карагандой, намеревались 22-го января 1952 года обратиться к руководству лагеря с просьбой об улучшении режима содержания. Но из-за доноса Солженицына – «Ветрова» они были встречены автоматными очередями. Многие из них были убиты, выжившие получили по 25 лет заключения.

 

Автор публикации, сидевший в Особлаге с Солженицыным за измену Родине во время войны, переданный датчанами в руки «Смерш» и реабилитированный Хрущёвым Л. Самутин, сообщает, что свидетель Иван Мегель (который чересчур «разоткровенничался» перед «Ветровым», зная наверняка, что об этом будет донесено начальству и, очевидно, преследуя какие-то свои цели, ну, к примеру, месть за притеснения трём «бендеровцам» – Малкушу, Ковлюченко и Романовичу – Л.Б.) был убит под шумок прицельным выстрелом в голову, так как представлял опасность для разоблачения секретного осведомителя лагерного руководства – Солженицына.

 

Просидев «от звонка до звонка», Солженицын был освобождён аккурат (бывают же такие совпадения) в день смерти И.В. Сталина – 5 марта 1953 года. И здесь идёт очередная беспардонная ложь: «И тут же на меня наваливается лютый рак, когда по приговору врачей остаётся жизни не больше трёх недель… Однако, я не умер (более того, до сих пор ещё не умер, хотя с той поры прошло полвека – Л.Б.). При моей безнадёжно запущенной острозлокачественной опухоли это было Божье чудо, я никак иначе это не понимал». (А ещё говорят, рак неизлечим! Либо люди врут, либо врёт Исаич, либо Исаич за болтовнёй о «божьем чуде» скрывает, что продал свою душу Сатане – Л.Б.).

 

Жизнь по лжи

 

И всё же Солженицын благодарен своей судьбе, что видно из его признания: «Страшно подумать, что б я стал за писатель, если б меня тогда не посадили».

 

Вот, к примеру, как Солженицын лживо описывает «поведение» И.В. Сталина в ноябре 1941 года: «Сталин в страхе уезжает в Куйбышев и из бомбоубежища неделю названивает: сдали ли Москву? Поверить не мог, что остановили. Молодцы, конечно, молодцы. Но многих пришлось убрать: это будет не победа, если пронесётся слух, что Главнокомандующий временно уезжал. Из-за этого пришлось седьмого ноября небольшой парад зафотографировать!» (Ах, Солженицын! Как говорится, бить вас некому.. Ведь что-что, а этот «небольшой» парад – исторический парад 7 ноября 1941 года, и речь И.В. Сталина 6 и 7 ноября 1941 года, которые передавали все ведущие радиостанции мира, отрицать не надо было бы – это уже факт истории, настолько плотно припечатанный к ней, что «опровергать» его просто бессмысленно. И ни в какой Куйбышев Сталин не уезжал. На вопрос Ф.Чуева, заданный В. Молотову, были ли у Сталина колебания в октябре 1941 года – уехать из Москвы или остаться, – Вячеслав Михайлович ответил: «Это чушь, никаких колебаний не было. Он не собирался уезжать из Москвы. Я выезжал всего на два-три дня в Куйбышев и оставил там старшим Вознесенского. Сталин сказал мне: «Посмотри, как там устроились, и сразу возвращайся». Из беседы Ф. Чуева с В. Молотовым Цит. по: Чуев Ф. С.68). Один из защитников Сталинграда писал в газете «Красная звезда» 11 августа 1990 года: «Разве не ясно, что если бы в октябре 1941 года Сталин уехал бы из Москвы в Куйбышев, то через неделю война бы закончилась победой Гитлера, что только благодаря отказу Сталина оставить Москву, он нас спас от неминуемого поражения». Зачем же «ля-ля тополя», Исаич, а? – Л.Б.).

 

Впрочем, у самого Солженицына есть целая философия на этот счёт: «А я считал: пусть пожнёт Сталин посев своей секретности. Он тайно жил – теперь каждый имеет право писать о нём всё по своему представлению». Исходя из этой совершенно чудовищной антиисторической «концепции», Солженицын, вопреки трезвому совету Твардовского убрать главу «Этюд о великой жизни» (о царе-батюшке Николае Романове – Л.Б.) из романа «Красное колесо», оставил её в неизменённом виде («где я излагал и старался психологически и внешними фактами доказать версию, что Сталин сотрудничал с царской охранкой». Так сексот «Ветров», поощряемый антисталинской генеральной линией хрущёвской КПСС, решил примерить на мёртвого Сталина свою грязную сорочку: мол, и «Сталин тоже был сексотом...».

 

«Крёстный папаша» Исаичей

 

А «подарил» нам этого Исаича его «крёстный папаша» – Никита Хрущёв, усмотревший, надо отдать ему должное, в графомане Солженицыне не столько литературные (Хрущёв, по его собственному признанию, книг почти совсем не читал, всё больше предпочитал смотреть фильмы – Л.Б.), сколько именно сексотские данные, и был первым, кто дал «зелёную улицу» его рассказу, по недоразумению названному повестью – «Один день Ивана Денисовича».

 

В своих мемуарах Хрущёв пишет: «Я горжусь, что в своё время поддержал одно из первых произведениё Солженицына… Биографии Солженицына я не помню. Мне докладывали раньше, что он долгое время сидел в лагерях. В упоминаемой повести он исходил из собственных наблюдений. Прочёл я её. (Тоже врёт. Не сам прочёл, а читал Хрущёву и Микояну его помощник Лебедев – Л.Б.). Тяжёлое она оставляет впечатление, волнующее, но правдивое. А главное, вызывает отвращение к тому, что творилось при Сталине… (Вот, что для Хрущёва было главным, оказывается, в этом омерзительном опусе – Л.Б.). Сталин был преступником, а преступников надо осудить хотя бы морально. Самый сильный суд – заклеймить их в художественном произведении. Почему же, наоборот, Солженицына сочли преступником?»

 

А, действительно, почему? Да потому, что графоман-антисоветчик Солженицын оказался редкой находкой для Запада, который поспешил в 1970 году незаслуженно присудить автору «Ивана Денисовича» и ещё нескольких рассказов и одной статьи, Нобелевскую премию в области литературы – факт беспрецедентный. (Наверное, сам Нобель перевернулся бы в гробу, узнай он об этом! – Л.Б.). Как пишет Александр Шабалов в книге «Одиннадцатый удар товарища Сталина», Солженицын Нобелевскую премию вымаливал, заявляя: «Мне эту премию надо, как ступень в позиции, в битве! И чем быстрее получу, тем твёрже стану, тем крепче ударю!». И, действительно, имя Солженицына стало знаменем диссидентского движения в СССР, сыгравшего в своё время огромную негативную роль в деле ликвидации советского социалистического строя.

 

Большинство его опусов впервые увидели свет «за бугром». «Техника нынешняя позволяет набирать самим, в нашей глуши, – тоже как бы Самиздат, в изгнании. Набранный таким образом текст последний раз правится и отправляется для напечатания в Париж. А оттуда дорога ведёт прямо на Москву», – весьма коряво пишет претендент на«великий» русский писатель ХХ века в предисловии к первому тому собрания «сочинений» в 18 томах, изданных в 1988 году.

 

Центральное место среди его пасквильных «творений» занимает бездарнейший и сумбурнейший «Архипелаг ГУЛАГ».

 

Маршал А.М. Василевский даёт такую оценку этому «произведению»: «Как в советской, так и в прогрессивной иностранной литературе давно и неопровержимо установилось мнение о Власове, как приспособленце, карьеристе и изменнике. Только предатель А. Солженицын, перешедший на службу к самым реакционным империалистическим силам, воспевает и восхваляет Власова, власовцев и других предателей Советской Родины в своём циничном антисоветском произведении «Архипелаг ГУЛАГ». Таково мнение прославленного Маршала Советского Союза, одного из главных «архитекторов Великой Победы»...

 

История «Архипелага» такова. Бывший редактор власовской газеты Л. А. Самутин, по просьбе Солженицына, прятал у себя рукопись книги «Архипелаг ГУЛАГ». Однажды к нему на квартиру явились сотрудники КГБ и изъяли этот манускрипт. За три недели до этого в органы госбезопасности была вызвана их общая знакомая Е. Воронянская, которая вскоре после этого повесилась. Самутин, сделав анализ всех обстоятельств её гибели и своего ареста приходит к однозначному выводу, что донёс на них стукач Особлага «Ветров», он же Солженицын! Об этом Самутин повествует в книге «Не сотвори себе кумира», которая была опубликована в четырёх номерах «Военно-исторического журнала» за 1990 год, №№ 9 – 12.

 

Разобравшись в том, что Солженицын нагло клевещет и извращает действительность, он в конце жизни успел-таки разоблачить его.

 

«Сдохни сегодня ты, чтобы я мог сдохнуть завтра»

 

В книге «Убийство Сталина и Берия» Юрий Мухин пишет: «Если принимать за чистую монету все книги и мемуары о НКВД, а потом о МГБ, то у некритичного читателя сложится впечатление, что тогда всех, кто попадал в эти органы, с самого порога начинали бить и мучить с одной-единственной целью – чтобы бедные жертвы оговорили себя. (Под пытками, разумеется). Причём пытали невиновных следователи НКВД по личному приказу Сталина и Берия. Такая вот история страшного тоталитарного режима.

 

Правда, если присмотреться, то окажется, что сведения о пытках поступают из двух очень заинтересованных источников. Во-первых, от осуждённых, которые не только оговорили себя (что морально ещё можно как-то простить), но и других людей, которых из-за этого оговора тоже осудили. То есть, этим преступникам, из-за показаний которых погибли, возможно, и невиновные люди, ничего не остаётся делать, как утверждать, что показания они дали, не выдержав пыток...

 

Во-вторых, сведения о пытках поступают от продажных писак и историков, которые на воплях об этих пытках сделали (да и сегодня делают) себе карьеру и деньги»...

 

Однако всех таких писак превзошёл в описании пыток в «Архипелаге ГУЛАГе» наш герой – Солженицын.

 

Опровергая его клевету, Самутин, который знал о методах следствия не по-наслышке, сам прошёл через всё это, пишет: «Мы все ждали «пыточного следствия», не сомневались, что нас будут избивать не только следователи, но и специально обученные и натренированные дюжие молодцы с засученными рукавами. Но опять «не угадали»: не было ни пыток, ни дюжих молодцов с волосатыми руками. Из пятерых моих товарищей по беде ни один не возвращался из кабинета следователя избитым и растерзанным, никого ни разу не втащили в камеру надзиратели в бессознательном состоянии, как ожидали мы, начитавшись за эти годы на страницах немецких пропагандистских материалов рассказов о следствиях в советских тюрьмах

 

Спустя четверть века, листая рукопись «Архипелага», я снова увижу описание «пыточного следствия», да ещё в тех же самых словах и красках, которые помнятся мне ещё с того, немецко-военного времени. Это картины, сошедшие почти в неизменном виде с гитлеровских газетных статей и страниц пропагандистских брошюр. Теперь они заняли десятки страниц «Архипелага», книги, которая претендует на исключительность, объективность и безупречность информации.

 

Из-за водянистости, отсутствия строгой организации материала и умения автора затуманивать сознание читателя, играя на его чувствах, при первом чтении проскакивает как-то незамеченным одно очевидное несоответствие. Красочно и драматично рисуя картины «пыточного следствия» над другими, дошедшие до Солженицына в пересказах, он затем на доброй сотне страниц будет рассказывать не столько о самом себе в роли подследственного, сколько о том, в какой обстановке протекала жизнь в следственной тюрьме: как заключённые читали книги, играли в шахматы, вели исторические, философские и литературные диспуты. И как-то не сразу придёт мне в голову несоответствие картин фантастических пыток с воспоминаниями самого автора о его благополучном пребывании в камере.

 

Итак, пыток перенести не привелось ни автору «Архипелага ГУЛАГ» Солженицыну, ни его соседям по тюрьме в Москве, ни мне с товарищами в подвале контрразведки 5-й ударной армии на территории Германии. И в то же время у меня нет оснований утверждать, что моё следствие шло гладко и без неприятностей. Уже первый допрос следователь начал с мата и угроз. Я отказался говорить в таком «ключе» и, несмотря на услившийся крик, устоял. Меня отправили вниз, я был уверен – на избиение, но привели «домой», то есть в ту же камеру. Два дня не вызывали, потом вызвали снова, всё началось на тех же нотах, и результат был тот же. Следователь позвонил по телефону, пришёл майор, как потом оказалось, начальник отдела. Посмотрев на меня сухими, недобрыми глазами и выслушав претензии и жалобы следователя, он спросил: «Почему не даёте старшему лейтенанту возможности работать? Почему отказываетесь давать показания? Ведь всё равно мы знаем, кто вы такой, и всё, что нам ещё нужно, узнаем. Не от вас, так другими путями».

 

Я объяснил, что не отказываюсь от показаний и готов давать их, но протестую против оскорблений и угроз. Честно говоря, я ожидал, что майор бросит мне: «А чего ещё ты, сволочь, заслуживаешь? Ждёшь, что с тобой тут нянчиться будут?». Но он ещё раз сухо взглянул на меня и сделал какой-то знак следователю. Тот ткнул рукой под стол – нажал кнопку вызова конвоира. Тут же открылась дверь, и меня увели.

 

Опять не вызывали несколько дней, а когда вызвали, привели в другой кабинет и меня встретил другой человек с капитанскими погонами. Предложил сесть на «позорную табуретку» – так мы называли привинченную табуретку у входа, на которую усаживают подследственного во время допроса, потом сказал: «Я капитан Галицкий, ваш следователь, надеюсь, что мы с вами сработаемся. Это не только в моих, но и в ваших интересах».

 

И далее повёл своё следствие в формах, вполне приемлемых. Я стал давать показания, тем более, что с первого же дня нашего общения капитан усадил меня за отдельный столик, дал чистые листы бумаги и предложил писать так называемые «собственноручные показания», Лишь потом, когда показания он стал переводить на язык следственных протоколов, я понял, что этот человек «мягко стелет, да жёстко спать». Галицкий умело поворачивал мои признания в сторону, нужную ему и отягчавшую моё положение. Но делал это в форме, которая, тем не менее, не вызывала у меня чувства ущемлённой справедливости, так как всё-таки ведь я был действительно преступник, что уж там говорить. Но беседовал капитан со мной на человеческом языке, стараясь добираться только до фактической сути событий, не пытался давать фактам и действиям собственной эмоционально окрашенной оценки. Иногда, очевидно, желая дать мне, да и себе тоже, возможность отдохнуть, Галицкий заводил и разговоры общего характера. Во время одного я спросил, почему не слышу от него никаких ругательных и оскорбительных оценок моего поведения во время войны, моей измены и службы у немцев. Он ответил: «Это не входит в круг моих обязанностей, моё дело – добыть от вас сведения фактического характера, максимально точные и подтверждённые. А как я сам отношусь ко всему вашему поведению – это моё личное дело, к следствию не касающееся. Конечно, вы понимаете, одобрять ваше поведение и восхищаться им у меня оснований нет, но, повторяю, это к следствию не относится...

 

Время пребывания в следственных подвалах растянулось на четыре месяца из-за продления следствия. Я боролся изо всех своих силёнок, сопротивлялся усилиям следователей «намотать» мне как можно больше. Так как я скупо рассказывал о себе, а других материалов у следствия было мало, то следователи и старались, по обычаям того времени, приписать мне такие действия и навалить на меня такие грехи, которые я не совершал. ВУ спорах и возне вокруг не подписываемых протоколов мне удалось скрыть целый год службы у немцев, вся моя «эпопея» у Гиля в его дружине осталась неизвестной. Не могу сказать, какое имело бы последствие в то время разоблачение ещё и этого этапа моей «деятельности», изменило бы оно ход дела или всё осталось бы в том же виде. Тут можно предполагать в равной степени и то, и другое. Тем не менее, весь свой лагерный срок до Указа об амнистии 1955 года я прожил в постоянном страхе, что этот мой обман вскроется и меня потащат к новой ответственности»...

 

Вот так-то. Ежели Самутин не оговаривал себя и других, как это делали Солженицын и его «герои», то у него нет и оснований лгать, что его пытали и что он выдавал, не выдержав пыток.

 

...Представим на минуту, что мы очутились в зале, где проходит ХХ съезд КПСС. Мы слышим из уст Хрущёва о том, что якобы существовала «телеграмма» секретарям обкомов, крайкомов, ЦК Компартий национальных республик от 10 января 1939 года, подписанная И.В. Сталиным: «ЦК ВКП (б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК...

 

ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод».

 

Я не берусь категорически утверждать, была ли в природе такая телеграмма или её не было. Но можете мне поверить на слово: я вплотную занимался этим вопросом, но сколько бы раз и где бы ни встречал я эту «шифрограмму», всегда при ней стояла сноска, которая отсылала к одному и тому же источнику – вы догадались правильно: – к докладу Н.С. Хрущёва на ХХ съезде КПСС! Хоть бы раз, приличия ради, был указан архив, где хранится пусть один-единственный экземпляр подлинника подобного «документа» особой важности.

 

Ни разу! Нет ни подлинника, ни даже фальшивки. А это доказывает: Хрущёв нагло врал!

 

Дальнейшая судьба литературного власовца

 

14 февраля 1974 года все центральные советские газеты опубликовали следующее сообщение: «Указом Верховного Совета СССР за систематическое совершение действий, не совместимых с принадлежностью к гражданству СССР и наносящих ущерб СССР, лишён гражданства и 13 февраля 1974 года выдворен за пределы Советского Союза Солженицын А.И. Семья Солженицына сможет выехать к нему, как только сочтёт необходимым».

 

Во Франкфурте-на-Майне, куда его доставил самолёт Аэрофлота, он сразу же был подхвачен враждебными Советскому Союзу средствами массовой информации, для которых изгнанный Советами лауреат Нобелевской премии представлял тогда сенсационный интерес. Но Германия его не устраивала, и вскоре Исаич оказался в Соединённых Штатах, в Вермонте, штате, природные условия которого напоминали климат среднерусской полосы.

 

Спустя неделю после высылки Солженицына «Литературная газета» опубликовала большую подборку писем «Конец литературного власовца», где один писатель высказывал такую мысль: «Если отдельный гражданин настойчиво противопоставляет себя обществу, в котором живёт, то общество, исчерпав меры воздействия, вправе отвергнуть его».

 

Но отверженный дождался своего часа и вернулся в Россию, когда Запад, с его помощью успешно завершивший своё подлое дело по ликвидации детища Иосифа Виссарионовича Сталина – Советского Союза – потерял всякий интерес к одиозной персоне Солженицына.

 

Однако, к этому времени престарелый графоман полностью исписался, и всё, что ему оставалось делать при Ельцине – это время от времени брюзжать с видом «пророка» по Российскому телевидению со своим «обличающим» мафиозный ельцинский режим «особым мнением», которое уже никого не интересовало и абсолютно ничего уже не могло изменить.

 

Генетически повреждённые «Солженицыны» свою разрушительную роль сыграли, так и не осознав, что их просто использовали в роли козлов-провокаторов...

 

http://www.stalin.su/book.php?action=header&id=26

 

Пишет  Чакра:

Раз уж собирать перлы Женской логики на БАШе, то этот тоже должен быть увековечен...

читать дальшеVovochka: Привет, вот бы на фотки твои посмотреть
xxx: да зачем тебе мои фотки? Я кареглазая сексуальная брюнетка на высокой шпильке и с узким влагалищем. Какие фотки, о чем ты говоришь? )))
Vovochka: Я в шоке, культурном...
Не каждый день, девушка начинает описывать себя с влагалища..
xxx: неправда!!! я начала с глаз!!! ))

URL записи

Солженицын - ложь во имя ... чего ?
 
читать дальшеБудущий писатель и нобелевский лауреат А.И. Солженицын родился 11 декабря 1918 г. в г. Кисловодске. Отец его, подпоручик царской армии, погибший незадолго до этого, происходил, как пишет А.И., "из обыкновенных ставропольских крестьян", хотя размеры нижеперечисляемого добра - несколько пар быков и лошадей, десяток коров и 200 овец - заставляют усомниться в "обыкновенности". Вернее все-таки эпитет "зажиточные". Из богатых кубанских хуторян происходила и мать - Таисия Захаровна Щербак, о которой ее сестра Ирина вспоминала: "Она была заносчива, консервативна и вздорна" (кое-что унаследовалось). Как верно подметил О. Давыдов, семейные условия были таковы, что из тихого мальчика вполне логично вырос нахрапистый скандалист, нацеленный исключительно на борьбу с окружающим миром, борьбу за выживание не на жизнь, а на смерть. После гибели отца семья переехала в Ростов, где мать работала стенографисткой в крайисполкоме, а сын закончил школу и поступил в местный университет. Как вспоминала его соученица Эвелина Калушер, у Саши был "незаурядный талант к актерству". После школы он даже поступал в местную театральную студию, которую возглавлял будущий народный артист СССР Ю. Завадский. Среди школьных друзей она отмечала Лиду Ежерец и Шуру Кагана. Завершим первый штрих парой интересных документов. В журнале "Студенческий меридиан", N 7, 1990 г. была воспроизведена фотокопия школьного аттестата, выданного 22 июня 1936 г. Hаркомпросом РСФСР Солженицыну АЛЕКСАHДРУ ИСААКОВИЧУ. А на соседней странице - его собственноручное заявление от 8 июля 1936 г. директору РГУ с просьбой о зачислении в студенты. И здесь он подписывается уже Александром Исаевичем. Под сим именем Солженицын вошел во все последующие справочники. Видимо, именно в этот двухнедельный период в голове будущего "нобелевца" зарождался известный постулат "Жить не по лжи". Так что отметим, что в ряду великих национал-патриотов, у которых мама русская, а папа... Исаак, Жириновский отнюдь не первый.
 
Обучаясь на физико-математическом факультете Ростовского университета, Солженицын времени даром не терял. Он поступил на заочное отделение филфака Московского Института Филологии (1939 г.), стал сталинским стипендиатом (1940 г.), женился на студентке Hаталье Решетовской. Приятель Hиколай Виткевич вспоминал интересный эпизод: путешествуя по Кавказу, они однажды заглянули в Гори посетить музей Сталина. Он оказался закрытым. Тогда студенты зашли к секретарю ЦК Берии, и он отдал распоряжение открыть им музей для посещения. Вспомним, что все это происходило в разгар "жутких сталинских репрессий". В студенчестве же Солженицын начал сочинять рассказы и весной 1941 г. даже получил сочувственный отклик от Б. Лавренева.
 
Hачалась Великая Отечественная война. Мобилизация, краткосрочные курсы ЛАУ в Костроме, фронт. В должности командира батареи Солженицын отвоевал более двух лет, пока в феврале 1945 г. не был арестован. В истории этой много неясного. Сам Солженицын рассказывает, что замели его за антисталинские ругательства, которыми он обменивался в переписке с фронтовым другом H. Виткевичем, и признает: "Hе хватало все-таки ума сообразить... Hу, не на что обижаться, что дали срок" (из интервью 1992 г.). Хотя, чего уж соображать 26-летнему капитану: ругать Верховного Главнокомандующего во время войны? Да еще в военной переписке, заведомо подвергаемой цензуре! Разве он не понимал, что подставляет не только себя? Поневоле воспримешь с доверием версию о "самодоносе", которую выдвинул в 1976 г. чешский журналист Т. Ржезач, позже ее изложил в своих неопубликованных мемуарах Л. Самутин, бывший власовец, один из "соавторов" Солженицына, а в 1998 г. российский журналист О. Давыдов. В "Архипелаге ГУЛАГ", описывая следствие и свое поведение на нем, Солженицын становится очень невнятен. Зато из выступлений К. Симоняна, H. Виткевича можно узнать, что на следствии он заложил буквально всех: и Виткевича, который "с 1940 г. систематически вел антисоветскую агитацию", и Симоняна, который, оказывается, "враг народа, непонятно почему разгуливающий на свободе", и свою жену H. Решетовскую, и школьную подругу Л. Ежерец, и даже случайного попутчика в поезде, некоего моряка Власова. Правда, посадили только прямого адресата - Виткевича. Когда много лет спустя профессор К. Симонян выступил с открытой критикой взглядов Солженицына, тот в ответ публично сожалел в строках "Архипелага": "Ах, жаль, что тебя тогда не посадили! Сколько ты потерял!" (том I, гл. 3). В интервью 1992 г. Солженицын даже выразил сожаление, что следствие провели так халатно, ибо при желании по его записям "можно было всех рассчитать, можно еще 5 человек посадить, шутя, из нашего дивизиона. Hу а следователю лень читать, дураку".
 
О. Давыдов, защищая Солженицына, пишет, что это делалось не по злобе или малодушию, а просто вот "демоническое существо, живущее в его душе, тот самый Hахрап, который убежден в том, что... именно ад для человека хорош и что к этому хорошему людей надо подталкивать". Hо что до этих душевно- раскольниковских терзаний, например, Виткевичу, получившему 10 лет (сам Солженицын получил 8 лет)? А другим, которые могли угодить туда же? Вот и следователь, не мудрствуя лукаво, определил А.И. как "мягкотелого", который "помимо правды излагал и свои домыслы, лишь бы отблагодарить Вас". Зачем? А чтоб оказаться подальше от передовой, где могут убить. Самострелом или дезертиром уйти опасно, а вот получить небольшой срок за "непозволительные разговорчики", да накануне победы и, значит, неизбежной амнистии - чем не выход? Тюремные страдания? Посчитаем: из своего срока он полгода отбыл в СИЗО, год в тюрьме на Калужской заставе, 4 года в "шараге" (тюремном HИИ) и 2,5 года - самых трудных - на общих работах в Экибастузе. Как он страдал в СИЗО и тюрьме: "Какая же уютная жизнь - шахматы, книги, пружинная кровать, добротные матрасы, чистое белье. Да я за всю войну не помню, чтоб так спал. Hатертый паркетный пол... Hет, таки эта центральная политическая тюрьма - чистый курорт... Я вспомнил сырую слякоть под Вормдитом, откуда меня арестовали и где наши сейчас месят грязь и мокрый снег, чтоб не выпустить немцев из котла" ("Архипелаг ГУЛАГ", том I, гл. 5). А вот о шараге: "Середину срока я провел на золотом острове, где арестантов поили, кормили, содержали в тепле и чистоте". В Экибастузе Солженицын-бригадир угодил в январскую 1952 г. забастовку заключенных, но до конца ее не отследил - лег в больницу на операцию, вовремя вспомнив о своей опухоли.
 
Пребывание в местах заключения Солженицын беллетризованно описал во многих сочинениях, например, о "шарашке" - роман "В круге первом". Hо воспринимать его тексты слишком доверчиво не стоит. В первую очередь это относится к истории с вербовкой в "стукачи". Собственноручные показания в 12 главе "Архипелага" (да, согласился, подписался на вербовку, но ни на кого не донес, ушел на этап) вызывали сомнения у всех "сидельцев". Бывший меньшевик М. Якубович, один из "соавторов", в неопубликованной статье "Постскриптум к Архипелагу" писал: "Если б это сообщение исходило не от самого Солженицына, я бы, пожалуй, и не поверил... Уверения Солженицына, что работники органов, не получая от "Ветрова" обещанной информации, добродушно с этим примирились и, мало того, послали этого обманщика в спецлагерь с несравненно лучшими условиями - сущая нелепица... Покрытый на Западе славой неустрашимого борца против "варварского коммунизма", сидя на мешке золота... Солженицын все-таки не знает покоя. Его, несомненно, обуревает страх... А вдруг КГБ выступит с разоблачениями и опубликует во всемирное сведение тайну "Ветрова" - каков будет удар для репутации "пророка" и лауреата? Так не лучше ли упредить, перехватить, подать разоблачение в своей версии, в своей интерпретации: да, я был секретным осведомителем, но в действительности я никаких доносов ни на кого не делал... Такова психологическая причина саморазоблачения Солженицына".
 
Другой "соавтор", Л. Самутин, утверждает: "Этот рассказ рассчитан на людей совершенно несведущих... Hо мы, обломанные лагерями старые зеки, твердо знаем: такое было невозможно! Hельзя поверить, чтобы, дав подписку "стучать", от опера можно было так легко отделаться. Да еще как? Переводом на привилегированное положение в особый лагерь... Этот документ о переводе приходит из Управления лагерей и поступает к начальнику лагеря. Hо никак не минует и оперуполномоченного, без визы которого в действие приведен быть не может. Характеристику на переводимого пишет он же... А хорошую характеристику на взявшего обязательство, а потом нагло уклонившегося от этого дела какой опер напишет? Где найдется такой дурак? Вот и получается, что перевели Солженицына в шарашку только потому, что опер написал нужную характеристику, дал "добро" на перевод. Hе надо больше разжевывать, что означало такое "добро"".
 
В 1978 г. в немецком журнале "Hойе политик" была опубликована посмертная работа криминолога Франка Арнау, в основном повторяющая аргументацию М. Якубовича. Самое интересное, что здесь воспроизведено факсимиле "Донесения с/о Ветрова от 20 января 1952 г.". Человек, передавший этот документ Арнау, рассказал, что следствием доноса стал расстрел группы заключенных 22 января 1952 г., после которого "Ветров", он же Солженицын, был упрятан в лагерный лазарет, а затем переведен в другой лагерь. Интересно, неужели никто до сих пор ни на Западе, ни на Востоке не догадался провести графологическую экспертизу?
 
"Сов.секретно. Донесение с/о (секретный осведомитель - Ред.) от 20/1 -52 г.
 
В свое время мне удалось, по вашему заданию, сблизиться с Иваном Мегелем. Сегодня утром Мегель встретил меня у пошивочной мастерской и полузагадочно сказал: "Ну, все, скоро сбудутся пророчества гимна, кто был ничем, тот станет всем!". Из дальнейшего разговора с Мегелем выяснилось, что 22 января з/к Малкуш, Коверченко и Романович собираются поднять восстание. Для этого они уже сколотили надежную группу, в основном, из своих - бандеровцев, припрятали ножи, металлические трубки и доски. Мегель рассказал, что сподвижники Романовича и Малкуша из 2, 8 и 10 бараков должны разбиться на 4 группы и начать одновременно. Первая группа будет освобождать "своих". Далее разговор дословно:
 
"Она же займется и стукачами. Всех знаем! Их кум для отвода глаз тоже в штрафник затолкал. Одна группа берет штрафник и карцер, а вторая в это время давит службы и краснопогонников. Вот так-то!". Затем Мегель рассказал, что 3 и 4 группы должны блокировать проходную и ворота и отключить запасной электродвижок в зоне.
 
Ранее я уже сообщал, что бывший полковник польской армии Кензирский и военлет Тищенко сумели достать географическую карту Казахстана, расписание движения пассажирских самолетов и собирают деньги. Теперь я окончательно убежден в том, что они раньше знали о готовящемся восстании и, по-видимому, хотят использовать его для побега. Это предположение подтверждается и словами Мегеля "а полячишка-то, вроде умнее всех хочет быть, ну, посмотрим!".
 
Еще раз напоминаю в отношении моей просьбы обезопасить меня от расправы уголовников, которые в последнее время донимают подозрительными расспросами.
 
Ветров, 20.1.52".
 
Отбыв срок, Солженицын уезжает в ссылку в Казахстан, работать учителем. После официальной реабилитации 6 февраля 1957 г. перебирается в Россию (Владимир, Рязань). В 1959 г. за три недели написал "Один день Ивана Денисовича". Этот текст пришелся как нельзя ко двору: хрущевская реабилитация разворачивалась вовсю. Повесть вышла в , N 11, 1962 г., сразу была переиздана в "Роман-газете", N 1, 1963 г. (оцените скорость) и сделала автора популярным. Однако не следует думать, что он был одинок: "лагерной литературы" вышло в те годы изрядно. И тут в Солженицыне взыграла ревность. В свое время в "Архипелаге" я с удивлением перечитывал многочисленные страницы с мелочной критикой и придирками А.И. к другим авторам темы. И "Повесть о пережитом" Б. Дьякова ("Звезда", N 3, 1963 г.) ему не такая, и Побожий с "Мертвой дорогой" плох ("Hовый мир", N 8, 1964 г.), и Галич ("Известия", июль, 1959 г.), и легендарный генерал Горбатов ("Hовый мир", N 4, 1964 г.), и Алдан-Семенов, и Серебрякова, и Вяткин. А.Г.Шелест-то вообще какой нехороший - дорогу перебежал, на 12 дней раньше опубликовался в "Известиях", 6 ноября 1962 г. Одного только Шаламова и признал с оговорками, да и то, верно, потому, что "Колымские тетради" в то время не публиковались. Хотелось быть монополистом? А, может, задним числом сводил "Исаевич" счеты за неполученную Ленинскую премию?
 
Тут позвольте отступление. Было это давным-давно, еще когда я учился в школе. Время было самое что ни на есть застойное - конец 1970-х. Школа была вполне средняя и даже не в областном центре. И вот когда-то на уроке русской литературы зашла речь о Солженицыне. И наш учитель, веселый и толстый Геннадий Владимирович, безо всяких официозных ярлыков и истерик спокойно рассказал нам, семиклассникам, что да, был такой советский писатель, сочинял на лагерные темы, попал в струю и некоторое время был очень известен, так, что его даже выдвинули на Ленинскую премию. Hо потом обстоятельства резко изменились (теперь я понимаю, что учитель намекал на снятие Хрущева) и премию ему не дали. Тогда он обиделся на весь мир и на Советскую власть и начал писать совсем уж разрушительные вещи. За что и получил по шапке. Это показалось нам вполне справедливым. Было это, повторяю, в самый расцвет безгласности и застоя и не в столично- диссидентской гимназии, а в провинциальной средней советской школе. И никто нашего словесника за такую крамолу (школьникам! О Солженицыне!) в КГБ не тягал. Он работает в той же школе в той же должности, кажется, и до сего дня (хотя нет, русскую литературу он сейчас вряд ли ведет, мы ж на Украине).
 
Год 1963 г. был для Солженицына действительно удачей. Он вступил в Союз писателей, бросил учительство, купил "Москвич". Один за другим пошли в журналах многочисленные рассказы. В декабре он появился в списке кандидатов на Ленпремию. "Hовый мир" готовил к публикации роман "В круге первом". Лояльность А.И. дошла до пика во время приснопамятной встречи Хрущева с писателями. Всевластный вождь, провозгласив тост "За великого русского писателя Александра Солженицына", затем принялся, не стесняясь в выражениях, орать на других. В результате И. Эренбург был доведен до предынфарктного состояния, М. Алигер упала в обморок. Перечить захмелевшему Хрущеву осмелились только H. Грибачев и Е. Евтушенко. А что же "великий правдолюбец" и "воитель за свободу творчества"? Он, сидючи одесную от громовержца, скромно отмолчался.
 
Однако дни "Hикиты Кукурузного" были сочтены. И с его снятием дело с публикацией "Круга" застопорилось. А потом грянул 1965 г. с малопонятной суетой Солженицына: он со скандалом забирает рукопись из "Hового мира" и сдает на хранение В. Теушу, которого сам же характеризует: "неаккуратен, путаник, не строг в конспирации". И в сентябре 1965 г. рукопись вместе с архивом изымается КГБ. Солженицын впадает в отчаяние, но продолжает свободно публиковаться: "Литературная газета" и "Hовый мир". Бюро секции прозаиков СП осенью 1966 г. рекомендует к печати его новый роман "Раковый корпус". Первый секретарь СП СССР К. Федин о беседе с первым секретарем ЦК КПСС Л. Брежневым: "Что я мог хорошего сказать о Солженицыне? Hо и плохого я тоже не сказал".
 
В мае 1967 г. Солженицын обращается к IV Съезду СП СССР с письмом, в котором обличал цензуру. Послание он размножил и разослал по 250 адресам. Его поддержали еще 99 писателей, его начали цитировать и комментировать западные радиостанции. Обстановка накалилась, но, видимо, тогда Солженицын понял, что для раскрутки ему нужен скандал. В мае 1967 г. совпис Солженицын умер, родился ориентированный на Запад пристрастный публицист. В 1968 г. там издают "Корпус" и "Круг". А ведь он прекрасно знал, чем это грозит: только что, в 1966 г., прошел процесс Даниэля и Синявского, которым за подобные шалости дали по 5 лет.
 
И машина завертелась. В конфискованном архиве кроме "Круга" была и шибко антисоветская пьеса "Пир победителей", написанная еще в лагере. Ее отдали рецензентам. Последовали громы и молнии. Т. Хренников: "В прежнее время его за такую пьесу бы расстреляли". М. Шолохов: "Поражает какое-то болезненное бесстыдство автора... Форма беспомощна и неумна. О содержании и говорить нечего. Все командиры либо законченные подлецы, либо колеблющиеся и ни во что не верящие люди... Почему осмеяны солдаты русские и татары? Почему власовцы - изменники Родины - прославлены как выразители чаяний русского народа? Если Солженицын психически нормален, тогда он по существу открытый и злобный антисоветский человек". Hа заседании Секретариата СП СССР в сентябре Солженицыну предложили отмежеваться от Письма съезду. Он отказался. Конфликт нарастал. Тогда же был закончен и переснят "Архипелаг ГУЛАГ". Пленки улетели на Запад. 4 ноября 1969 г. рязанская организация СП исключила Солженицына "за антиобщественное поведение". Твардовский предложил ему апеллировать, но А.И. уже сделал ставку на Запад и "хлопнул дверью", написав очередное открытое письмо: "Слепые поводыри слепых!.. В эту кризисную пору нашему тяжело больному обществу вы не способны предложить ничего конструктивного, ничего доброго..." Он не промахнулся - летом 1970 г. его выдвинули на Hобелевскую премию.
 
Шнобелевский лауреат
 
К этому времени относится некрасивая история "нобелевского развода". Hаталья Решетовская, дожидавшаяся его из лагеря, забросившая ради него все: научную карьеру, музыку, корпевшая над перепечаткой и редактированием его многостраничных опусов, - была оттеснена новой пассией - Hатальей Светловой. Солженицын встретился с ней в 1968 г., уже в следующем году "решил передавать ей все свое наследие", а в 1970 г. твердо решил получать Hобелевскую премию с "матерью своего первенца". Hамечая эмиграцию, "великий христолюбец" поначалу ничего не имел против того, чтоб иметь под рукой сразу двух женщин: Светлова сидела бы в Союзе, храня рукописи и воспитывая детей, а Решетовская с ним за границей печатала бы "Красное колесо" (Первый узел - "Август 14-го" - уже был готов и получил высокую оценку Твардовского). Однако после объявления Hобелевского лауреатства 8 октября 1970 г. он потребовал "жертв". Решетовская все поняла и попыталась отравиться. Откачали ее с трудом - на соседней даче случайно оказался фельдшер. Солженицын посетил ее в больнице через 10 дней, сказал много красивых слов и между делом поинтересовался, когда она выписывается, чтоб съездить в Рязань в ЗАГС. Позже он даже судился с Решетовской по своей инициативе и в мемуарной книге "Бодался теленок с дубом" демонстрирует к бывшей жене лютую ненависть: надо же, не пожелала ради него, великого, пожертвовать личной судьбой.
 
Следующий штрих: события 1973 г. Когда Солженицына исключали из СП, он стимулировал и с удовольствием поддержал всемирную кампанию "писательской солидарности" в свою защиту, хотя, надо признать, последствия таких выступлений для отечественных мастеров обходились куда дороже, чем французам и норвежцам.
 
В своей нобелевской лекции (1972 г.) Солженицын отметил заслуги иностранцев, но не нашел ни одного слова благодарности для земляков. Меж тем вслед за ним из СП исключили А. Галича, Е. Маркина, Б. Чичибабина, В. Максимова. Западные демократы опять начали протестовать, но Солженицын, уже готовящийся к Европе, отмолчался. Максимов тогда написал ему письмо с горькими упреками, но Солженицын отверг их, сочтя, что исключение кого-то другого, не его самого, это не повод для вселенского шума, а "шевеление в говенном СП,.. которое даже трудно назвать преследованием" (письмо от 4 июля 1973 г.). Позже в мемуарах он высказался еще откровеннее: "Я не защищал и его, как остальных, все потому же: разрешив себе заниматься историей революции и на том отпустив себе все прочие долги, и по сегодня не стыжусь таких периодов смолкания: у художника нет другого выхода, если он не хочет искипеться". Эгоцентризм высшей марки! В. Максимов, диссидент и эмигрант, в статье 1994 г. с горечью отметил, что Солженицын и за границей не принял участие ни в одной политической и культурной акции, "ни при какой погоде не подписывал правозащитных петиций" и т.д. Зато он не постеснялся довести до самоубийства директора "Имка-пресс" И. Морозова, поставив перед издательством ультиматум: либо его увольнение, либо А.И. их разорит. Лишенный работы, которой посвятил всю жизнь, 59-летний Морозов (а пенсия во Франции идет с 65 лет) покончил с собой. Что же Солженицын? А ничего.
 
Hо вернемся в 1973 г. В августе у хранителей архива Е.Д. Воронянской и Л.А. Самутина была изъята рукопись "Архипелага". Воронянская не выдержала потрясения и повесилась. Реакция нашего "человеколюбца" и "христианина" была библейски краткой: "Она обманула меня - она наказана". К Самутину он подослал связного, чтоб получить очередное "Заявление протеста", но тот отказался. У бывшего лагерника уже тогда зародились подозрения, что дело нечисто: уж очень похоже на изъятие 1965 г. и очень вовремя возник этот инцидент, давший Солженицыну повод начать публикацию "Архипелага" на Западе (по первоначальному замыслу роман должен был лежать до 1975 г.). Логика проста: уже три года не выходят столь разрекламированные А.И. "ежегодные" романы из истории русской революции. Интерес на Западе остывает. А тут лежит без движений такая "бомба". Уж не сам ли Солженицын "сдал" архив? Кстати, архив 1965 г. открыто лежал в Прокуратуре, и ему ОФИЦИАЛЬHО предлагали забрать в любое время, но А.И. гордо отказался, хотя продолжал сочинять протесты и требования. О. Давыдов тоже вспоминает эту историю, хотя осторожно оговаривается: "Сознательных провокаций писателя я принципиально не допускаю". И вот в декабре 1973 г. грохнуло: в Париже вышел I том "Архипелага ГУЛАГ". Шум поднялся невероятный. Бодро продвигавшийся тогда процесс "разрядки", не нравившийся многим на Западе, был изрядно заторможен.
 
Впрямую говорить о роли ЦРУ в конструировании личности и литературы Солженицына сейчас приличным людям неудобно. Это Жириновский мог в 1994 г. тиснуть в "Московский Комсомолец" соответствующую статью. Это H.H. Яковлев мог в застойные годы зацитировать американского сотрудника Д. Бима: "Первые варианты рукописей Солженицына были объемистой многоречивой сырой массой, которою нужно было организовывать в понятное целое, их нужно было редактировать". (В наши дни он продолжил откровенничать: "Вскоре я нашел десяток талантливых редакторов и засадил их за основательную чистку текста. Получилась книга "Архипелаг ГУЛАГ",.. которая помогла сокрушить диктатуру пролетариата в СССР").
 
Бодливый брехун
 
Подробный разбор "главного труда" занял бы слишком много места, так что отошлем желающих к прекрасной аналитической рецензии историка Р. Медведева, написанной по горячим следам в 1974-1976 гг. и опубликованной в "Правде" в 1989-1990 гг. Он справедливо указал, что правоверный марксизм Солженицына не выдержал испытаний лагерем, который сделал его антикоммунистом. Это дело его совести, но нельзя оправдывать себя и свою нестойкость очернением "коммунистов в лагерях", изображая их твердолобыми ортодоксами или предателями, искажая при этом истину. Hедостойно христианина, каковым себя считает Солженицын, злорадствовать и глумиться по поводу расстрелянных в 1937-1938 гг. большевиков, рассматривая это как возмездие за "красный террор". И уж совсем недопустимо прослаивать книгу "незначительным по количеству, но внушительным по составу элементом тенденциозной неправды".
 
А с моей личной точки зрения, "Архипелаг" представляет собой сборную солянку бессистемных и некритических пересказов лагерных баек и слухов, вплоть до самоповторов (сравните т. 1, гл. 6 и т. 3, гл. 1), с кучей грубых и невежественных ошибок и тенденциозностей, некий римэйк "Красного террора" С. Мельгунова. Кстати, аналогичного мнения придерживались H. Виткевич, Л. Самутин, H. Решетовская. Характерная деталь: живописуя жуткие HКВДешные пытки, Солженицын излагает все со слухов из вторых рук, ибо и он сам, и его одноделец Виткевич, и его соавтор Самутин, и его герой Бурковский на личном следствии не получили ни единой оплеухи. А уж страсть к преувеличениям... Ведь это Солженицын запустил столь ходкую на Западе до сих пор цифру "жертв сталинских репрессий" - 66,7 млн. человек. Когда при "перестройке" историк В. Земсков откопал в архивах подлинную статистику: - 3777380 осужденных за 1921-1954 гг. ах, как взвились граждане, "ушибленные Солженицыным": не может этого быть, не верим! Даже протестующие письма писали. Hо ведь документ есть документ, в отличие от баек, пусть даже печатных. Интересно, извинился ли Солженицын хоть раз за свою "клюкву"? Медведев, например, как честный человек и профессиональный историк тогда же, в 1989 г., опубликовал официальное извинение, хотя его "цифра" была поменьше - 40 млн.
 
12 февраля 1974 г. вышел указ о лишении Солженицына советского гражданства, и его выслали за границу. Hачались гастроли: Франция, Англия, Испания. В США 30 июня 1975 г. "русский патриот" заявил: "Я друг Америки... США давно проявили себя как самая великодушная и самая щедрая страна в мире... Ход истории сам привел вас - сделал мировыми руководителями... Пожалуйста, побольше вмешивайтесь в наши внутренние дела".
 
В Испании он поддержал фашистский режим Франко как стоящий "на концепции христианства" и дающий испанцам "абсолютную свободу". Ультраправые заявления Солженицына вызвали в ответ публичные сомнения западной прессы в его психическом здоровье. Журнал "Hьюсуик" процитировал диалог: "Президент Р. Hиксон: Да ведь Солженицын правее Барри Голдуотера! Госсекретарь Г. Киссинджер: Hет, господин президент. Он правее царей. И подытожил: Hадуется ли Запад из-за того, что один из его ведущих идеологических героев на деле оказался аполитичным дураком-святошей?".
 
К 1974 г. относится знаменитый, а ныне забытый триалог-дискуссия столпов отечественного диссидентства, представителей трех течений: православного русского националиста Солженицына, западника, либерал- технократа Сахарова и марксиста-идеалиста Медведева. Заварил кашу "Исаевич", сочинив "Письмо вождям Советского Союза". Как обычно косноязычно он предрек СССР войну с Китаем, экологическую катастрофу, назвав США "могучим победителем Второй мировой войны" и "кормильцем человечества", предложил отечеству отказаться от технического прогресса и "темного ветра передовой идеологии (марксизма) с Запада", сохранив "авторитарную власть Советов". Медведев назвал письмо "разочаровующим документом", нереальной и некомпетентной утопией, указав, что Солженицын не знает марксизма, приписывая ему чепуху. И что при техническом превосходстве СССР война со стороны Китая была бы самоубийством. Сахаров со своей стороны подметил "нетерпимость к инакомыслию", панруссизм и антизападный изоляционизм, указав, что "программа Солженицына - это скорее мифотворчество... не безобидное, особенно в XX веке,.. утопическое и потенциально опасное". Пророчество не сбылось: война с Китаем не началась и отказ от марксизма не привел ни к чему хорошему.
 
Потерпев поражение как мыслитель и политик, Солженицын с 1976 г., запершись в Вермонте (США), покатил свое "Красное колесо". Пошли чередой "узлы": "Август 14-го", "Октябрь 16-го", "Март 17-го". Язык невозможно тяжелый, корявый, суконный, с обилием косноязычных оборотов и слов-уродцев собственного изобретения. "Многотомная гора слов, состоящая, главным образом, из компиляций думских стенограмм и плохо переваренного Дос Пассоса" (В. Максимов). Польский рецензент Е. Романовский и болгарский H. Павлов в своих отзывах резко отозвались о "прискорбной тенденции автора восхвалять и воспевать все, относящееся к кайзеровской Германии... Автор, бухнувшийся на колени перед немецким милитаризмом. Писать в этой позе куда как неудобно". H. Яковлев верно подметил в солженицынских инвективах о "благословенности поражений" смердяковщину. Hе забыл А.И. и своих гонителей: уже в 1975 г. вышел мемуар "Бодался теленок с дубом" с хамскими характеристиками Шолохова, Шостаковича, Твардовского, Жукова. Тогда же он издал книгу некоего "литературоведа" Д. "Стремя Тихого Дона", повторяющую измусоленную легенду о том, что Шолохов не был автором своей главной книги. Диссидентская свора никогда не простила советскому нобелевцу Шолохову того, что он остался ортодоксальным коммунистом и осудил их "самиздатовские" и "тамиздатовские" шалости. Отсюда и гнусные слухи, вновь ожившие при "перестройке", когда стало модой низвергать великих. Hедавно шолоховеды нашли все-таки подлинные рукописи первых книг "Тихого Дона", похоронившие эту байку. Что же Солженицын, извинился за многократно повторенную неправду? Hет! Зависть к чужой славе, что ли, заставила его в 1984 г. раскритиковать А. Тарковского за гениальный фильм "Андрей Рублев"?
 
Ползучая реабилитация Солженицына в СССР началась с шумной публикации его брошюры "Как нам обустроить Россию" в спецвыпуске "Комсомольской правды" 18 сентября 1990 г. В ней А.И. сказал о других то, что относится к нему самому: "У вождей нынешней эмиграции прорывается лубочное невежество". Разбирать в ней практически нечего: опять замшелые антикоммунистические инвективы, многословная ложь и советы, опоздавшие на 73 года. Рекомендации избрать земства, собрать учредительное собрание, "к чертям космическую программу", "прекратить атеизм" действительно вызывают сомнения в его адекватности. А уж призыв к России отделиться от прочих, отрыгнувшийся развалом СССР, уничтожает последние остатки уважения к "пророку-патриоту".
 
Четыре следующих года Солженицын регулярно обещал вернуться, но попозже: сначала напечатайте "Архипелаг", потом опубликуйте "Красное колесо", потом выпустите массовым тиражом собрание сочинений. Дальше - круче: после октябрьской 1993 г. бойни у Белого Дома "великий гуманист" заявил: "Это неизбежный этап в борьбе с коммунизмом". Вернулся он в мае 1994 г., с помпой проехавшись из Владивостока в Москву в шикарном пульмане, оплаченном Би-би-си. Здесь его ожидала бесплатно возвращенная квартира и дополнительная жилплощадь, уступленная за символическую цену, благодаря большому литературолюбу Ю. Лужкову. Затем последовала приватная беседа с "всенародно избранным" Ельциным, выступление в Госдуме (куда он был, кстати, приглашен левыми), встреченное очень прохладно, и телебеседы, бесславно сошедшие на нет. Осуждая развал и "безмозглые реформы", А.И. почему-то забыл назвать имя их главного организатора и руководителя, своего собеседника.
 
Где-то в журналах тянут-дотягивают его очередной "узел" - "Апрель 17-го" - из бесконечного "Красного колеса". Прорвался очередной приступ патриотизма в виде книги "Россия в обвале" (1998). А дальше - тишина. Возвращение "патриарха" на Родину состоялось. Или нет? А зачем?
 
 
Информация к размышлению
 
 
Небезызвестные Р.Медведев, А.Антонов-Овсеенко, А.Солженицын и другие "разоблачители" подняли планку числа репрессированных до 70-80 и даже 100 миллионов. (спросите 10 своих знакомых, сколько убил Сталин и вы получите 10 разных цифр от 10 до 100 миллионов, никто не сошлется на источник. А ведь тему мусолит с 56 года, с 20 съезда, неужели трудно было подсчитать? Вот про ВОВ ясно от 20 до 27 миллионов. Хотя бы ясен порядок. А тут:.Это явное свидетельство, что цифры высасывались из пальца.
 
На самом деле:
 
В газете "АиФ" (№5, 1990 г.) со ссылкой на весьма солидный документ - справку, составленную по приказу Хрущева, говорится, что с 1921 по 1954 г. в нашей стране всеми видами правоохранительных инстанций (судами, трибуналами, "тройками" и так далее) было осуждено 3777380 человек. Из этого числа к смертной казни было приготовлено 642980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах - 2369220, к ссылке и высылке - 765180. Учитывая смертность среди осужденных в 1, 5-3 процента в год, можно говорить, что в было расстреляно и погибло примерно 700 тысяч, но во всяком случае не более миллиона !!!
 
Но тут и уголовники, и шпионы, которых много перед войной, и предатели, и дезертиры, и вредители, и диверсанты, и мародеры, и проч.
 
Много? Много! Только за время реформ Ельцина, лишняя избыточная внеплановая смертность составила 2 миллиона!
 
Но Сталин-то к войне готовился, увеличил ВВП в 3 раза и великую державу создавал, и создал, и войну выиграл. А Ельцин за что два миллиона положил? За то чтобы ВВП стал в 2 раза меньше? За то, что территория страны уменьшилась? Вот таких как Ельцин, потенциальных Ельциных и Чубайсов и расстреливали тогда, в 30 ые в основном.
 
Насколько достоверна эта справка, подписанная в 1951 г. Генеральным прокурором СССР Р.Руденко, министром внутренних дел С.Крутловым, министром юстиции К.Горшениным, где количество репрессированных показано с точностью до одного человека, можно судить из пространной статьи-беседы той же газеты "АиФ" (№45, 1989 г.) с кандидатом исторических наук, ст. научным сотрудником Института истории СССР Академии наук СССР В.Земсковым о соответствии книги Солженицына "Архипелаг Гулаг" действительности. Из нее мы узнаем, что "учетчики были скрупулезными...", "сводные отчеты Гулага - стостроничные тома...", "значительная часть гулаговской документации оказалась в гражданском архиве...", т.е. доступной для всех исследователей. В этом же номере "АиФ" помещена таблица "Движение лагерного населения Гулага". "Политические" составляли, например, в "знаменитом" 1937 г. 12,8%, в 1947 г. - 38%. "Членов семей изменников Родины" перед Великой Отечественной войной сидело 12 тысяч, после войны: в 1945г. - 6 тысяч, в 1947 г. - немногим более тысячи.
 
Хорошо. Давайте представим, что все цифры изначально ложны, ангажированы. Что сталинисты занижают масштабы репрессий, а антисталинисты завышают. Никому верить нельзя. Давайте просто без цифр, подключим свой здравый смысл !
 
Для того чтобы доказать, что король голый совершенно необязательно быть профессиональным портным. Достаточно иметь глаза и не бояться хотя бы немного думать. После многократного переписывания истории, и козыряния заумными статистическими методиками, доказывающими всё что угодно, люди уже ничему не верят. Поэтому я не буду утомлять читателя статистическими выкладками, а просто обращусь к здравому смыслу.
 
Говоря о репрессиях, имевших место в сталинские годы, антисоветская пропаганда утверждает следующее:
 
- Было расстреляно 10 миллионов человек;
 
- 40, 50, 60 вплоть до 120(!) миллионов прошедших лагеря;
 
- практически все арестованные были невиновны их сажали на основании за то, что мать срывала голодным детям 5 колосков в поле или уносила катушку ниток с производства и получала за это 10 лет;
 
- почти всех арестованных согнали в лагеря на строительство каналов и лесоповал, где большинство из заключенных и умерли.
 
Когда спрашивают, почему народ не восстал, когда его истребляли, то обычно отвечают: "Народ этого не знал". При этом факт того, что народ не подозревал о масштабах репрессий, подтверждают не только практически все люди, жившие в то время, но и многочисленные письменные источники. Только Солженицын спустя двадцать лет рассказал "правду"!
 
В этой связи имеет смысл отметить несколько важных вопросов, на которых не существует не только вразумительных, а вообще никаких ответов.
 
1. Известно, и это не подвергается сомнению даже самыми ярыми антисоветчиками, что подавляющее большинство репрессированных было арестовано в период с 36 по 39 год, а это значит, что одновременно в лагерях и тюрьмах должно было находиться несколько десятков миллионов человек ! Факт ареста и транспортировки нескольких тысяч ингушей и чеченцев был отмечен современниками депортации как шокирующее событие, и это понятно. Почему же арест и транспортировка во много раз большего количества людей не были отмечены очевидцами?
 
2. Во время знаменитой эвакуации на восток в 41-42 гг. было перевезено в глубокий тыл 10 миллионов человек. Эвакуированные жили в школах, времянках, где угодно. Этот факт помнит всё старшее поколение. Это было 10 миллионов, как же насчёт 40 и тем более 50, 60 и так далее?
 
3. Почти все очевидцы тех лет отмечают массовое перемещение и работу на стройки пленных немцев, их нельзя было не заметить. Народ до сих пор помнит, что, например, эту дорогу строили пленные немцы. Пленных на территории СССР было около 4 миллионов, это очень много и факта деятельности такого большого количества людей не заметить невозможно. Что же сказать про количество зэков в примерно в 10-20 раз большее? Только то, что сам факт перемещения и работы на объектах строительства такого невероятного количества арестантов должен просто потрясти население СССР. Этот факт передавался бы из уст в уста даже спустя десятки лет. Было ли это? Нет.
 
4. Как транспортировать в отдалённые районы по бездорожью такое огромное количество людей, и какой вид транспорта, доступный в те годы при этом использовался? Масштабное строительство дорог в Сибири и на Севере началось существенно позже. Перемещение огромных многомиллионных (!) человеческих масс по тайге и без дорог вообще нереально, нет никакой возможности их снабжать во время многодневного пути.
 
5. Где размещались заключённые? Предполагается, что в бараках, вряд ли кто будет строить в тайге небоскрёбы для зэков. Однако даже большой барак не может вместить людей больше, чем обычная пятиэтажка, поэтому многоэтажные дома и строят, а 40 миллионов - это 10 городов размером с тогдашнюю Москву. Неизбежно должны были остаться следы гигантских поселений. Где они? Нигде. Если же разбросать такое количество заключённых по огромному количеству маленьких лагерей, расположенных в труднодоступных малонаселённых районах, то их невозможно будет снабжать. Кроме того, транспортные издержки с учётом бездорожья станут невообразимыми. Если их разместить близко к дорогам и крупным населённым пунктам, то всё население страны немедленно узнает об огромном количестве заключённых. В самом деле, вокруг городов должно быть большое количество очень специфических сооружений, которые не заметить или спутать с чем-либо другим невозможно.
 
6. Знаменитый Беломорканал строили 150 тысяч заключённых, Кировский гидроузел - 90 тыс. Про то, что эти объекты строили зэки, знала вся страна. А эти цифры - ничто по сравнению с десятками миллионов. Десятки миллионов заключённых-рабов должны были оставить после себя воистину циклопические постройки. Где эти сооружения и как они называются? Вопросы, на которые не будет ответов, можно продолжить.
 
7. Как снабжались такие огромные массы народа в отдалённых труднопроходимых районах? Если даже предположить, что кормили узников по нормам блокадного Ленинграда, то это означает, что для снабжения заключенных нужно минимум 5 миллионов килограммов хлеба в день, 5000 тонн. И это если предположить, что охрана ничего не ест, не пьет и вообще не нуждается в вооружении и обмундировании. Наверное, все видели фотографии знаменитой "Дороги Жизни". Нескончаемой линией один за другим идут полутора и трёхтонные грузовики - практически единственное транспортное средство тех лет вне железных дорог (лошадей считать транспортным средством при таких перевозках не имеет смысла). Население блокадного Ленинграда составляло около 2 миллионов человек. Дорога через Ладожское Озеро - примерно 60 километров, но доставка грузов даже на такое небольшое расстояние стало серьёзнейшей проблемой. И дело здесь не в немецких бомбёжках, немцам не удалось прервать снабжение ни на день. Беда в том, что пропускная способность проселочной дороги (каковой по сути была Дорога Жизни) - мала. Как сторонники гипотезы массовых репрессий представляют себе снабжение 10-20 городов размером с Ленинград, расположенных в сотнях и тысячах километрах от ближайших дорог?
 
8. Каким образом вывозились продукты труда такого количества заключённых, и какой вид транспорта, доступный в то время, для этого использовался? Можно не ждать ответов, их не будет.
 
9. Где же размещались задержанные? Задержанные редко содержатся вместе с отбывающими наказание, для этой цели существуют специальные следственные изоляторы. Содержать арестованных в обычных зданиях нельзя, нужны специальные условия, следовательно, должны были строиться в каждом городе в большом количестве следственные тюрьмы, рассчитанные на десятки тысяч арестантов каждая. Это должны были быть сооружения чудовищных размеров, ведь даже в знаменитой Бутырке содержалось максимум 7000 заключённых. Даже если предположить, что население СССР было поражено внезапной слепотой и не заметило строительства гигантских тюрем, то тюрьма такая вещь, которую не спрячешь и незаметно не переделаешь под другие сооружения. Куда же они делись после Сталина? После пиночетовского переворота 30 тысяч арестованных пришлось разместить на стадионах. Кстати, сам факт этого был немедленно замечен всем миром. Что же сказать о миллионах?
 
10. На вопрос: "А где же братские могилы невинно убиенных, в которых захоронены миллионы людей?", вы не услышите вообще никакого вразумительного ответа. После перестроечной пропаганды закономерно было бы открытие секретных мест массового захоронения миллионов жертв, на этих местах должны были быть установлены обелиски и памятники, но ничего этого нет и в помине. Учтите, что захоронение в Бабьем Яре сейчас известно всему миру. По разным оценкам, там было уничтожено от семидесяти до двухсот тысяч человек. Понятно, что если скрыть факт расстрела и захоронение такого масштаба не удалось, что же говорить о числах в 50-100 раз больших?
 
Полагаю, что приведенных фактов и рассуждений более чем достаточно. Их никому не удалось опровергнуть. Даже если какой-то из приведённых выше фактов и можно было бы объяснить каким-либо образом, притянув данные за уши, их нельзя объяснить все в совокупности. Одновременное выполнение не то что всех, а даже части условий, о которых мы говорили, невозможно в принципе.
 
Числа столь колоссально масштаба были выбраны фальсификаторами не случайно. Они не только шокируют человека, вызывая сильные эмоции, но и отключают способность к критичности. Жертва манипуляции не в состоянии поверить, что можно ТАК врать. Этим широко пользовалась ещё фашистская пропаганда. Психологам хорошо известно, что для среднего человека, всё, что превышает примерно сто тысяч, относится к категории очень много. Поэтому если скажут, что погибло сто миллионов, то он вполне может в это поверить, потому что в повседневной жизни он не оперирует большими числами. Так, известный мифотворец-антисоветчик А.В.Антонов-Овсеенко, на страницах Литературной газеты в статье "Противостояние" писал:
 
"По данным Управления общего снабжения ГУЛАГа, на довольствии в местах заключения состояло без малого 16 миллионов - по числу пайкодач в первые послевоенные годы".
 
Шестнадцать миллионов... страшная цифра. Это больше чем население сегодняшней Москвы. Поверив в то, что в лагерях ГУЛАГа находилось 16 млн. человек, можно дальше поверить во что угодно. Поневоле согласишься со всеми обвинениями в адрес советской власти, поневоле согласишься, с тем, что коммунисты поклонялись сатане и приносили ему человеческие жертвы.
 
Но, к счастью, в стране еще остались высокопрофессиональные ученые-историки, которые не дают шарлатанам окончательно зарваться. Крупнейший в нашей стране специалист-исследователь репрессий кандидат исторических наук Виктор Николаевича Земсков - один из них. В 1989 году, во исполнение директивы Политбюро во главе с М. Горбачевым, РАН поручила ему прояснить вопрос о реальном числе жертв сталинских репрессий. Земсков дотошнейшим образом обработал колоссальный объём информации по данному вопросу. Его научные труды получили на Западе широчайшую известность и в своё время воспринимались там как сенсация. Результаты его исследований не оставили камня на камне от псевдоисторических изысканий идеологов холодной войны. Сразу сделаем оговорку, Земсков не является сталинистом и не принадлежит к лево-патриотической оппозиции.
 
В России В. Земсков также пользуется высоким авторитетом в научной среде, но, к сожалению, широким массам народа он не известен. Его не приглашают на телевидение, у него крайне редко берут интервью. Демократическим манипуляторам, промывающим людям мозги, крайне невыгодно, чтобы люди, наконец, узнали правду о репрессиях из уст специалиста, а не купленных с потрохами журналистов. Однако, благодаря Internet, всё же информационная блокада не является тотальной, и в сети есть основные научные труды Земскова. Их публикация в нашем издании выходит за рамки формата, поэтому здесь мы опубликуем лишь краткий ответ Земскова Антонову-Овсеенко, с тем, чтобы читатель имел представления о чистоплотности антисоветских идеологов. Итак, предоставим слово В. Земскову:
 
"В списке лиц, пользовавшихся этим документом (О 16 млн. заключённых. Прим. редакции), фамилия Антонова-Овсеенко отсутствует. Следовательно, он не видел этого документа и приводит его с чьих-то слов, причем с грубейшим искажением смысла. Если бы А.В.Антонов-Овсеенко видел этот документ, то наверняка, бы обратил внимание на запятую между цифрами 1 и 6, так как в действительности осенью 1945 г. в лагерях и колониях ГУЛАГа содержалось не 16 млн., а 1,6 млн. заключенных."
 
Антонова-Овсеенко поймали на вранье и еще каком! Налгал не больше не меньше, в десять раз! Вот так и берутся цифры о десятках миллионов репрессированных, расстрелянных и так далее. Вместе с тем, мы бы не хотели, чтобы у читателя возникла мысль о том, что отрицается сам факт массовых репрессий как таковой. Нет ни малейших сомнений в том, что репрессии, безусловно, имели место, но их масштабы значительно преувеличены антисоветской пропагандой, доказательством чего и является эта статья.
 
Кто-то скажет, но ведь это очень много. Полтора миллиона. Но ведь тогда кончилась война. Там были пленные, дезертиры, бандеровцы, предатели, уголовники!!!!
 
А в 2004 году в США без всякой войны содержится 2, 4 миллионов заключённых плюс почти 5 миллионов условно-осуждённых. Все познается в сравнении. Только Нобелевскую премию "американским Солженицыным" за американский ГУЛАГ никто не дает.
 
Если Вы хотите знать точные данные о репрессиях, масштабах фальсификации, см. www.stalinism.ru/repress.html
 
http://iraqwar.mirror-world.ru/article/119083
 

 

Илья Иоффе
Преодоление Хомского



Любой разговор о современной западной радикальной левой не имеет никакого смысла без упоминания имени Ноама Хомского. Хомский не просто центральная фигура левого движения на Западе, он его гуру, понтифик, духовный отец – никакой эпитет не будет здесь преувеличением. Понять Хомского – значит понять образ мыслей громадного большинства из тех, кто числит себя в рядах «борцов с системой» на Западе, особенно в США.

читать дальшеМежду тем, если мы попытаемся определить идейно-политическую позицию Хомского, его идеологическое кредо, то сделать это окажется совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Можно, конечно, отделаться общими понятиями – «левый», «радикал», «правозащитник», «антиимпериалист» и т.д., но, согласимся, говоря о фигуре такого масштаба, как Ноам Хомский, этого будет явно недостаточно. Требуется более точная характеристика в контексте основных идеологических течений нового времени.

Обратимся за помощью к коллегам и единомышленникам Хомского – западным интеллектуалам левого направления. Роберт Макчесни в предисловии к «Прибыли на людях» характеризует Хомcкого «как анархиста, или, вероятно, точнее, как социал-либертарианца». Не знаю, как для кого, а для меня слово «анархист» всегда ассоциировалось с именами Кропоткина, Бакунина, батьки Махно, наконец с испанскими анархистами, дравшимися с фашизмом плечом к плечу с коммунистами в гражданскую войну в 30-х годах прошлого века. Представить же в качестве анархиста преуспевающего и авторитетного профессора с мировой известностью, солидным окладом, кафедрой в Эм-Ай-Ти и колонкой в «Нью-Йорк Таймс» я не могу, даже сильно напрягая воображение. И уточнение «социал-либертарианец» не в силах облегчить задачу, ибо в эту категорию можно, при желании, запихнуть кого угодно – от Ленина до Новодворской.

Попробуем зайти немного с другой стороны и поразмышляем над тем, к какому жанру можно отнести политические работы Хомского. Могут возразить, что понятие «жанр» не совсем применимо к научным трудам маститого профессора – оно больше подходит для обзора литературных новинок или даже для анонса телепередач. Возможно, что дело обстоит именно так, но мы всё же попытаемся проанализировать творчество Хомского именно с таких позиций, тем более, как метко подметил в своей статье Стивен Гованс , использование литературных образов и сильных метафор отнюдь не чуждо аналитике Хомского.

Когда-то давным-давно, годах в 70-х, 80-х прошлого века, кумиром советской-антисоветской интеллигенции был, как известно, Александр Исаевич Солженицын. Его называли «пророком», а в плане литературного дарования ставили на одну доску с Толстым и Достоевским. И вот, когда наконец стал рушиться проклятый железный занавес и вовсю забил фонтан гласности, мне, в числе многих страждущих советских граждан, довелось прочитать некоторые произведения великого гения. Впечатление было, мягко говоря, разочаровывающее: выяснилось, что ни Толстым и ни Достоевским здесь и не пахнет, а имеют место какой-то псевдо-народный стиль, плоские, одномерные характеры и предсказуемая сюжетная линия. Вобщем – деревенская проза для бедных. Когда я поделился своими мыслями на этот счет со знающими людьми, то получил негодующую отповедь: «Ты ни черта не понимаешь, к Солженицыну нельзя подходить со стандартными мерками школьных уроков литературы, Солженицын – это литература факта! Ты вчитайся в то, что он описывает в полуэпохальном «Архипелаге Гулаг», у тебя волосы встанут дыбом. Какая тут может быть стилистика, когда сами факты с ног валят, как автоматная очередь!». И я вчитался... Действительно, проняло до самых прожилок. Жуткие лагерные истории, миллионы, десятки миллионов жертв – космические цифры – как тут останешься равнодушным! Это тебе не жалкий Родя Раскольников с топориком и загубленной старушкой – здесь орудует безжалостный коммунистический молох, счет идет на миллионы! Правда, кое-кто пытался робко возражать, что такой огромный «Гулаг», который описан у Солженицына, никакое даже самое богатое государство не смогло бы не только содержать, но даже и просто охранять... Но ему быстро заткнули рот: «Ты чего ерунду мелешь, проклятые коммуняки и не на такое способны – у-у-у, звери!».

А вскоре Горбачев открыл архивы, выяснились истинные масштабы «большевистских зверств» и стало ясно, что бессмертные творения Солженицына являются никакой не «литературой факта», а скорее фантастикой, и притом ненаучной.

Так вот, к чему было это лирическое отступление? А к тому, что познакомившись с работами Хомского, я пришел к выводу, что громадное их большинство как раз можно отнести к «литературе факта». Творчество Ноама Хомского – это великолепная литература факта, тщательная, скрупулезнейшим образом документированная работа, лишенная и намека на желтизну, вранье и саморекламу «а-ля Солженицын». Это, если можно так выразиться – «антиимпериалистический реализм». Каждый, кто хочет увидеть истинное лицо современного капитализма без пропагандистских румян и манипулятивных искажений – обязан читать Хомского. Каждый, кто хочет понять, что скрывается за такими основополагающими мифами современного империализма, как «экономическое чудо», «восстановление демократии», «гуманитарные интервенции», «борьба с террором», «открытие новых рынков» - обязан читать Хомского. В плане антиимпериалистического ликбеза книги Хомского – must для каждого уважающего себя левака, его обязательный курс «Введения в империализм».

читать дальшеКуда более проблематичной стороной учения Ноама Хомского является его положительная программа, его, так сказать, «проект светлого будущего». И здесь мы вплотную подходим к тому вопросу, с которого начали наш разговор: проблеме идентификации общественно-политической позиции Хомского. Какой-нибудь убежденный сторонник западной демократии может привести деятельность Хомского как пример безграничной терпимости и свободомыслия либерального Запада, в противоположность тоталитарным режимам типа СССР, где политическое диссиденство, мягко говоря, не приветствовалось. «Смотрите» - скажет он – «вот живет человек, поносит на чем свет стоит «проклятый американский империализм», наводит уничтожающую критику на правящие круги – и ничего, профессорствует себе на здоровье, издает книги, печатается в центральных газетах, разъезжает по всему свету, и никого не боится. Позволил бы он себе такое при тоталитаризме? Так да здравствует великая американская демократия!»

Такой ход мысли если и верен в чем-то, то лишь отчасти. Да, Хомский действительно может считаться диссидентом, но все дело в том, что он – диссидент внутрисистемный. Давайте вспомним о том, что, например, советские «инакомыслящие», по крайней мере самые известные из них, являлись принципиальными противниками существовавшей в СССР общественной системы, а в борьбе с этой системой они подчас напрямую обращались за помощью к врагу своей страны в холодной войне, призывая его всячески вмешиваться в её дела. Ничего подобного Хомский никогда себе не позволял, а если бы и позволил, то, конечно, пробкой вылетел бы из своего профессорского кресла в Эм-Ай-Ти, а то и ещё чего похуже. С теми, кто по настоящему пёр против дяди Сэма, в США расправлялись достаточно круто – ФБР и ЦРУ не дремали на посту.

Более того, Хомский, по выражению того же Макчесни, всегда «был открытым, принципиальным и последовательным противником коммунистических и ленинистских государств и партий» - т.е. по главному вопросу расхождений между ним и правящими силами его страны не существовало. Советский проект ни в коей мере не мог служить для Хомского альтернативой столь рьяно критикуемому им капитализму. Противостояние Хомского нынешнему курсу правящих элит США – это противостояние старого доброго либерализма Милля, Джона Дьюи и даже Адама Смита с его критикой «подлой максимы хозяев», новому и жестокому неолиберализму Милтона Фридмана, Фон Хайека, Рейгана и МВФ. Хомский критикует современный капитализм прежде всего именно за забвение идей «истинного» либерализма, за предательство и искажение идеалов настоящего свободного рынка, личной свободы и демократии. Прошу понять меня правильно, я вовсе не собираюсь ставить Хомскому в упрек его преданность либеральной идее, которая, вне всякого сомнения, занимает самое достойное место в духовном наследии человечества, и которая послужила в своё время одним из основных факторов развития революционного движения на Западе. Проблема в том, что наряду с сильными сторонами классического либерализма, Хомский наследует и его отрицательные качества, такие, как безответственность, благодушие и слепая вера в прогресс.

Такой некритический подход к либеральным догмам находит своё выражение в оценках Хомским главных событий наших дней. Так, нередко в его книгах и интервью встречаются совершенно необоснованные оптимистические заявления относительно развития социально-политической ситуации в мире, и они очень резко контрастируют с блестящим критическим анализом, данным буквально в предыдущем абзаце. Вот он описывает ситуацию в оккупированном Ираке, приводит жуткие данные о её результатах для иракского народа, и тут же заявляет, что по сравнению с тем, что вытворяли американцы во Вьетнаме, налицо большой прогресс – жертв и жестокостей несравненно меньше, и все благодаря усилиям и возросшему влиянию миролюбивой международной общественности. Удивляет, что такой искусный аналитик не понимает, что и сопротивление во Вьетнаме было на несколько порядков более сильное, чем в Ираке, в значительной мере из-за того, что вьетнамцы получали поддержку от СССР и Китая, а Ирак находится в полном одиночестве. Поэтому боевые действия там носили куда более упорный и жестокий характер, вынуждая захватчиков идти на самые отчаянные шаги и уничтожать в несметных количествах гражданское население.

читать дальшеСтивен Гованс отлично поймал Хомского на непоследовательности в критике агрессии США в Ираке, процитировав его утверждение о том, что «миру стало лучше без Саддама Хусейна». В этой фразе - вся западная левая с её фальшивым, безответственным и во многом наигранным «антиимпериализмом» и вытекающим из него внеисторичным подходом к анализу общественных явлений. Гованс совершенно справедливо указывает на полную бессмысленность самой постановки вопроса о том, стал ли мир лучше или хуже в связи с падением режима Саддама в Ираке. Ставить вопрос подобным образом можно только лишь полностью отрешившись от конкретных исторических обстоятельств, сопутствовавших возникновению, существованию и крушению хусейновского Ирака. Националистичекие режимы, подобные саддамовскому, появились в арабском мире, как и в так называемом «третьем мире» вообще, в процессе взаимодействия с западной цивилизацией, как реакция на экспансию Запада и его колониалистский проект. Их возникновение никоим образом нельзя объяснить какими-либо изначально присущими арабской политической культуре качествами. Само явление национализма есть порождение развития капитализма в Европе и модель национального государства явилась одним из главных продуктов экспорта Запада в развивающийся мир. Режим Саддама выполнял две очень существенные функции: во первых, он позволял совместное существование в рамках единой страны трёх различных общин, имеющих долгий и кровавый взаимный счет; во вторых, он являлся мощным фактором стратегического баланса во всём ближневосточном регионе, сдерживая напор передового отряда западного колониализма – израильского сионизма. Насильственное устранение этого режима привело к распаду иракского общества и, как следствие, вызвало массовые страдания народа и огромные человеческие жертвы. Очевидно, что значительное большинство пострадавших иракцев стали жертвами не непосредственно действий англо-американских оккупационных сил, а хаоса и процессов дезинтеграции, запущенных при демонтаже существовавшего общественного порядка.

Разгром Ирака привел к нарушению сложившегося в последние десятилетия баланса сил на Ближнем Востоке – теперь фактически ни одно арабское гос-во не в состоянии противостоять израильской гегемонии.

Кроме того, нелишне было бы напомнить всем радетелям «демократии» и «прав человека», что решения вопроса об устранении или неустранении власти Саддама – это прерогатива только иракского народа, а никак не «мира», которому может стать лучше или хуже.

Показательно отношение Хомского и к другой важной проблеме - палестино-израильскому конфликту. С одной стороны он выступает как один из наиболее последовательных критиков сионизма и его поддержки империализмом США. Но когда дело доходит до конкретных путей разрешения палестинской проблемы, Хомский выступает приверженцем опции двух государств, категорически отвергая возможность создания единого демократического государства всех граждан в Палестине/Израиле.

В интервью Znet от 30 марта 2004 года он сказал:

«Легитимное предложение о светском демократическом гос-ве никогда не исходило ни от одной палестинской (и разумеется израильской) общественной группы. Можно говорить абстрактно, насколько это «желательно». Но это полностью нереалистично. Это не имеет значительной международной поддержки и внутри Израиля есть почти всеобщая оппозиция этому... Те, кто сейчас призывают к демократическому светскому гос-ву, с моей точки зрения играют на руку самым крайним и жестоким силам в Израиле и в США».

Очевидно, что обычно твердо следующий фактической стороне дела Хомский, в данном случае грешит против истины. «Предложения о светском демократическом гос-ве» в прошлом неоднократно исходили от основных палестинских организаций, а до начала 1970-х годов единое демократическое гос-во на всей территории между морем и Иорданом было одним из основных пунктов в программе ООП, что нашло отражение в её Хартии от 1968 года. Другое дело, являются ли предложения этой организации для Хомского «легитимными», тем более, если они находятся в непримиримом противоречии с позицией официального Вашингтона и его любимого клиента.

Похожая картина наблюдается и с пресловутой «нереалистичностью». Если под реализмом определенной политической идеи понимать лишь её соответствие позиции сильных мира сего, то тогда, в принципе, не стоит ничего и предпринимать для изменения существующего статус-кво. Зачем добиваться равных прав для палестинцев, справедливого решения проблемы беженцев, если «внутри Израиля есть почти всеобщая оппозиция этому». Куда легче продолжать толочь воду в ступе и вести бесконечные умные дискуссии о «создании двух государств», тем более, что против такой постановки проблемы не возражает и сам Шарон. А значит это – «реалистично»!

Здесь особенно удивляет то, что как убежденный либерал, сторонник демократии и гражданского равноправия, Хомский, казалось бы, должен был поддержать проект единого демократического государства в Палестине. Но он отказывается сделать это, тем самым выражая пусть косвенную, но вполне определенную поддержку расистскому сионистскому режиму. Возможно он подвергает свои высказывания самоцензуре, боясь высказаться решительно по острому вопросу. А может быть и так, что подходя к некоторой критической черте он останавливается, потому что чувствует, что как человек системы он просто не может её переступить, не понеся личный ущерб.

На мой взгляд, современное левое движение обязано осознать ограниченность и сущностную антиреволюционность «ноамхомскизма». Настоящей левой, тем более в России, не по пути с Хомским. Частое употребление в его работах таких понятий, как «классовая борьба», «солидарность», «равенство» не должно вводить в заблуждение. Его равенство – это равенство свободных игроков на «истинном» рынке, его солидарность – это солидарность разобщенных индивидуумов, преследующих личные интересы, его классовая борьба – это негодующая «антиимпериалистическая» риторика в сочетании с оппортунизмом и соглашательством в самых принципиальных, «проклятых» вопросах. Наследие Хомского нуждается в критическом осмыслении и преодолении. Ноам Хомский – это тот перевал, который необходимо одолеть на пути к сияющей вершине освобождения от ига капитала. Остановиться на этом перевале – значит отказаться от дальнейшей борьбы и прийти, по сути дела, в никуда.

* * *
(с) http://left.ru/2005/3/ioffe120.phtml

Надо бут почитать при случае. Любопытно.
 

Однако, пиарю.
----------------------------------

 
Это -- трехчасовой документальный фильм Би-Би-Си 2004 года -- Власть кошмаров: Происхождение политики страха (2004).
 
В этом фильме -- огромное количество очень интересного архивного материала, в том числе, в части первой, фрагмент пропагандистcкого антисоветского фильма американского "Комитета по существующей опасности" 1978 года "Цена мира и свободы". На 34 минуте (фильма "Власть кошмаров") на американскую сцену выходит Иудушка Солженицын и, обращаясь к американским властям, взывает к немедленной борьбе против своей ненавидимой им Родины:
 
... мировое зло, ненавистное к человечеству, и оно полно решимости уничтожить ваш строй. Надо ли ждать, что американская молодежь должна будет гибнуть, защищая границы вашего континента?!
 
Вопрос, разумеется, риторический -- ждать, по Солженицыну, не надо. Надо шарахнуть по СССР ядерным оружием.
 
К счастью для нас, американцы не послушались кровожадного упыря, и через семь лет СССР заболел смертельной болезнью, а еще через шесть лет тихо испустил дух.

Как бы то ни было, очень рекомендую этот фильм, который можно посмотреть целиком по ссылке вверху. Текст его можно найти здесь -- см. ссылки на разные части. Сделать DVD можно, используя ISO image.

Главная идея фильма -- сходство происхождения и ментальности американских неоконсерваторов и исламистских фундаменталистов. И те, и другие ответственны за формирование современного мира, держащего человечество в страхе перед призрачным Террором.

----------------------------------
http://varjag-2007.livejournal.com/325588.html
Спасибо, камрад
 

По следам срача на чужом бгоневичке, с особым цинизмом и превеликим удовольствием выкладываю эту заметку:

Население мешает восстановительным работам

Население в некоторых пострадавших областях препятствует дорожным и железнодорожным службам проводить восстановительные работы. Об этом заявил сегодня на пресс-конференции глава ведомства Иосиф Винский, передает "РБК-Украина".

По его словам, в отдельных областях местному населению были выделены земельные паи, которые находятся непосредственно возле автомобильных и железнодорожных путей. "И теперь, когда мы хотим начать восстановительные работы на некоторых участках, то ли автомобильных, то ли железнодорожных, местное население активно препятствует приезду нашей техники, из-за чего мы не можем начать работы", - сказал министр.

Винский также сообщил, что его ведомство готовит обращение в Генпрокуратуру по данному вопросу. "Необходимо оперативно с этим разобраться, если нужно, то в судебном порядке, для того чтобы немедленно решить этот вопрос", - сказал министр.

Прекрасно. Пусть весь мир катится в ад, а салфеточки с геранью полюбому дороже.

Как там у Ницше:
Мелочность духа, идущая из Англии, представляет нынче для мира великую опасность. Чувства русских нигилистов кажутся мне в большей степени склонными к величию, чем чувства английских утилитаристов.<...> Никакого американского будущего!
 

Умер Солженицин
 
Как порой наше сердце падко
Ко сравненьям простым и грубым,
И сердца нам пленила сказка
Как бодался телёнок с дубом.
 
То ли дуб был не слишком крепок,
То ли кто подсобил теленку,
Только в этой борьбе нелепой
Дуб сломался тростинкой тонкой
 
Он погиб – и уж нет опоры,
Волны враз разметали берег.
Победителей нет – у моря
Скалит зубы телёнка череп.
 
И теперь мы во всём повинны
Ведь мы сами - тот дуб ломали…
Так чего ж удивляться, свиньи,
То, что желуди вдруг пропали.
 
http://marat-ahtjamov.livejournal.com/178880.html
 
И, к слову, пиарю:
 
Умер человек, вклад которого в разрушение Советского Союза трудно переоценить. Руководитель США - страны, которая должна быть век благодарна Солженицыну за его услуги - уже выразил скорбь "в связи с кончиной такого сторонника свободы". Но наше мнение отличается от мнения американского президента. Мы помним этого "сторонника свободы" таким:
 
Присоединяйтесь к акции "Мы помним СоЛЖЕницына!"

http://sulaymonov.livejournal.com/79946.html
 
тут жесть
 

Какова эпоха, таковы и стройки
У нас был БАМ, у них , прости Господи, Дом-2


 

Пишет  Jenious:

Современно.
"В последнее десятилетие с невероятной быстротой создавались грандиозные предприятия. Возникали, как из воздуха, миллионные состояния. Из  хрусталя
и цемента строились банки, мюзик-холлы, скетинги, великолепные кабаки, где люди оглушались музыкой,  отражением  зеркал,  полуобнаженными  женщинами, светом, шампанским.  Спешно  открывались  игорные  клубы,  дома  свиданий, театры, кинематографы, лунные парки. Инженеры и капиталисты  работали  над проектом постройки новой, невиданной еще роскоши столицы,  неподалеку  от Петербурга, на необитаемом острове.
В городе была  эпидемия  самоубийств.  Залы  суда  наполнялись  толпами истерических женщин, жадно внимающих кровавым  и  возбуждающим  процессам.
Все было доступно - роскошь и женщины. Разврат проникал всюду, им был, как заразой, поражен дворец.
...
То было время,  когда  любовь,  чувства  добрые  и  здоровые  считались пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные,
припадали ко всему острому, раздирающему внутренности.   Девушки  скрывали  свою  невинность,  супруги  -  верность.  Разрушение считалось хорошим вкусом,  неврастения  -  признаком  утонченности.  Этому учили  модные  писатели,  возникавшие  в  один  сезон  из  небытия.   Люди выдумывали себе пороки и извращения, лишь бы не прослыть пресными."

(с) А.Н. Толстой. Хождение по мукам.

URL записи

Диагноз шизофрении

Если Вы набрали 51-83 очка, то Вы находитесь на третьей стадии шизофрении. Это самая опасная, необратимая буйная фаза. Лечению не поддается...+ коментики плизз))

Пройти тест

Это, шо называеццо, диагноззз...
 

Пишет  Tihe:

Не политкорректно. Но ржааааачно! *))))

03.08.2008 в 23:29

Пишет  Dil:

На злобу дня.

URL записи

URL записи

Он приложил руку к падению моей великой страны, за что и получил свою нобелевку.
 


 Мэвис хорошо сказала: "С ним и кончился ХХ век".
 
Пусть покоится с миром.

* * *
Не удержалась, ап ))
Полезла на Тупичок, почитать каменты тамошних камрадов, и немедленно поднялось настроение!

Надо бы срочно на государственные деньги:

- законно поставить на первое место в проекте Имя России
- объявить национальный траур на год
- переиздать все высокохудожественные труды в количестве 10 комплектов для каждого школьника
- снять двадцать сериалов для непрерывного показа по ОРТ
- поставить восемь художественных фильмов для показа в Каннах
- положить мумию в мавзолей Ленина
- назвать именем десяток городов/библиотек и пять планет
- разместить портрет на сторублёвой купюре и на монете в 30 рублей (с дыркой)

Видать, неспроста затмение-то было.

Ай, маладца!

Тех же, кто робко замечает, что, дескать, "о покойниках либо хорошо, либо никак" отправляют просвещаться к следующему замечательному тексту:

* * *
Тут у нас, как известно, случилось всенародное горе - врезал дуба Ельцин. Народ горевал так сильно, так сильно, что попрощаться с покойным пришло аж 25 тысяч человек. То есть примерно 0.16% (ноль целых шестнадцать сотых процента) жителей Москвы.

Конечно, официально в телевизоре устроили такое, что в последний раз нечто подобное можно было посмотреть только на похоронах Брежнева. Особенно радуют метания с инициативами переименованием улиц, площадей и городов, скоростной отливкой памятников. Народ же стоит с осиновым колом в руках и в полной растерянности: как же так?

Однако по ходу знатоки обычаев и нравов сотню раз сообщили, что "о мёртвых или хорошо, или ничего". Знатоки не в курсе, что данное выражение призывает не тревожить мертвецов, духи которых могут напасть на живых и причинить неприятности. Речь не идёт о личностях, речь идёт о том вреде, который могут причинить живым обозлённые покойники.

Познавательно и доступно:

Латынь в России не в моде, но по особенным случаям её всё-таки вспоминают. Вот, к примеру, сейчас резко возросла цитируемость одного латинского изречения. Знатоки приводят его на языке квиритов — «de mortuis aut bene, aut nihil». Люди попроще удовлетворяются переводом: «о мёртвых либо хорошо, либо ничего».

Впрочем, приписывается фразочка не римлянам, а древнегреческому мудрецу Хилону и восходит, судя по всему, к архаике, к культу предков. Мёртвых почитали и боялись — ну и, соответственно, старались не будить лихо.

В наше просвещённое время aut bene, aut nihil обычно играет роль последнего прибежища негодяя. Когда испускает дух какая-то особенная гадина, хор гадов поменьше дисциплинированно заводит козлиную песнь о высоком таинстве смерти, недопустимости плясок на костях и плевков на могилку, о хороших манерах и скотстве толпы. Попутно желая мучительной смерти всем тем, кто честно называет покойника мразью и поминает всё то зло, которое он успел совершить, пока поганил землю своим присутствием. «Как же можно, вы звери, господа, поучитесь сдержанности у античных образцов».

Ну, античные образцы мы знаем. Те же латиняне не скупились на хулу в адрес покойников, особенно высокопоставленных. Полезно в этом смысле почитать хотя бы «Жизнь двенадцати цезарей» Светония, который кое-где и Проханову даст фору. Для людей же со вкусом порекомендую сенековский «Apocolocyntosis», или «Отыквление» — злюшую сатиру, написанную в адрес свежепреставившегося императора Клавдия, не отличавшегося особыми достоинствами, но по политическим причинам обожествлённого.

Сейчас в России готовится обожествление «первого президента» Эрефии. Разумеется, под истерические вопли — aut bene! aut nihil! aut nihil! aut nihil! Уж оченно запомнился покойный своими деяниями.

Зачитать целикомМоё положение несколько лучше сенековского. Я сказал всё, что о Ельцине думаю, при его жизни, так что ни одна падла не посмеет мне заявить, что я, дескать, топчу труп. Хотя этот конкретный труп заслужил не то что топтания, а ---.

Поэтому не буду повторяться. Поговорим лучше о том, чего нам ждать от Бориски сейчас.

Во-первых, нужно отдавать себе отчёт в том, что физическая смерть этого существа ещё не означает, что с ним покончено. Нет, я не имею в виду ничего мистического или инфернального. Но если под жизнью понимать полноценное функционирование — в данном случае, в политике и в общественном сознании — то смерть может стать началом карьеры. Вот, к примеру, Ленин по-настоящему заработал (то бишь зажил) именно после смерти. И какое-то время был существенно живее многих живых. А собирался быть живее всех — правда, не вышло, но всё-таки… Так что у Ельцина есть перспектива. Тем более, очень многие заинтересованы в продолжении его политической карьеры.

Теперь вопрос: кем назначат покойника и какую работу доверят?

Со вторым всё более или менее ясно. Живой (или полудохлый, это не столь важно) Ельцин разрушал Россию и уничтожал русский народ. Мёртвый будет делать то же самое, но другими средствами. Вопрос в том, какими именно.

Начнём с очевидного. Уже сейчас Ельцина начинают бодренько так рядить в одежды «русского царя», то есть «типичного русского у власти», «русского мужика, дорвавшегося до трона» и т.п. Уже всякая погань раскрякалась о том, что Ельцин-де был «плоть от плоти народной стихии», «вырвался из тёмных глубин русского подсознания», что его поганые «загогулины» выражали «типичный русский менталитет», ну и вообще[1]. Дальше этого кряка будет больше, пока «русскость» ЕБНа не закрепится в общественном сознании как непреложный факт.

Прожимается это с простой и очевидной целью: наглядно показать русским людям, что сами русские не могут и не должны управлять Россией. Вот, дескать, дали вам «русского царя» — и смотрите, чего он натворил, как накуролесил. А дальше интимным шепотком — «будем же имперцами, призовём варягов, посадим на царство какого-нибудь чудесного осетина».

Ну что ж. Разберёмся. Начнём с самого грубого, этнического момента. Так вот, признаем для начала простую истину: нет никаких оснований считать Ельцина русским. Впрочем, нет оснований и к обратному. Старопатриотовский «Эльцинд» — скорее всего выдумка. Просто-напросто в биографии этого человека имеется столько всяких неувязок и тёмных мест, что делать выводы о его национальной принадлежности по меньшей мере преждевременно. Тут нужно повесить большой и жирный знак вопроса. И все заявления на тему его «русскости» следует презрительно игнорировать вплоть до выяснения всех обстоятельств. И вообще, сначала с Лениным разберитесь, вот уж где «всё вроде бы известно», ан нет, до сих пор гремят баталии. А до выяснения — никшните, витии. Был ли Ельцин русским по крови — это науке неизвестно.

Но вот что науке известно точно. Борис Николаевич, уже будучи «на троне», вполне сознательно и довольно талантливо изображал из себя «типового русского мужика». Причём не такого, каким мужик на самом деле бывает — а мужика анекдотического, театрального, книжного.

Он валял ваньку и плясал петрушку, причём с разбором, с учётом аудитории. Перед иностранцами он демонстративно напивался и «дирижировал оркестром», щёлкая деревянными ложками (классическая картинка из западной книжки про русских дурачков). Перед «дорогими россиянами» — рыкал, рвал рубаху на груди и картинно дурил. Перед либералами либеральничал, да так, что Новодворская до сих пор с умилением вспоминает дорогого Бориса Николаевича. Бывшим партейным показывал обкомовский норов и повадки, и тоже весьма убедительно. И во все эти роли он обязательно подпускал алярюсса, для каждой аудитории — в привычном и ожидаемом для неё обличье.

Важнейшей из его ролей, конечно, была роль «дурака у власти», причём именно что русского дурака. Тут важны оба слова — «русский» и «дурак». «Дурак» плюс «власть» на фоне «русского» даёт, разумеется, «самодура». Самодура Ельцин из себя и корчил, причём исполнение было отменным, на станиславское «верю». Здесь шло в ход всё — и пресловутое пьянство (практически не скрывавшееся, а подчёркивавшееся официальной[2] пропагандой), и особое ельцинское рыканье и «словечки», и оформленные под барский каприз решения, все эти «рокировочки» и «загогулины». Весь этот псевдорусский стиль — именно что псевдорусский, лубочно-карикатурный — выдерживался исполнителем роли очень тщательно, с явным расчётом на будущее.

Был ли Ельцин самодуром на самом деле? Очевидно, нет. Человек бежал по очень тонкому ледку и ни разу не споткнулся — это, наверное, о чём-то говорит. Более того, если проанализировать его действия подробно, мы найдём, что наиболее рационален он был как раз там, где решения оформлялись как чистая дурь и тяп-ляп с кондачка. Например, официальная версия Беловежья звучала так: «собрались мужики, выпили, бумажки подписали, потом бац». Такое же «выпили» и «бац» мы встречаем везде, где принимались важнейшие решения. Многие до сих пор верят, что в 1993 году «Ельцин был пьян» и «отдал приказ с бодуна».

Уже отмеченную успешность Бориса Николаевича как политика принято объяснять его «звериным инстинктом власти». Дескать, сидела в Ельцине этакая тёмная кряжистая сила, этакий медвежий дух, которым он и заламывал всех супротивников. Разумеется, миф о ельцинских «инстинктах» является оборотной стороной мифа о «русском самодуре». На самом деле ЕБН, как большинство хороших актёров, был человеком с крайне лабильной психикой, пил «от нервов», и, судя по всему, был крайне зависим от чужого мнения и чужих решений. Что не мешало, а, наоборот, помогало ему хорошо исполнять роль.

Здесь же возникает ещё одна тема — Ельцина как «сильной личности». Повторюсь: Борис Николаевич неплохо изображал «сильную личность» системы «держите меня семеро». На практике же «лев» Ельцин вёл себя в политике как типичная «лиса». Выстроенная им «система сдержек и противовесов», с постоянными перестановками, демонстративным фаворитизмом и не менее демонстративными опалами, всесильными временщиками т.п. — это вполне узнаваемая «лисья нора» с её милыми нравами.

На этом закончим с личными качествами «первого президента». И перейдём к иному мифу — о «свободах и вольностях», которые, дескать, при Ельцине цвели, а потом зачахли.

Обычно поминают экономическую свободу вообще и в особенности свободу слова, от экономизма происходящую. Дескать, при Бориске можно было писать о чём хошь и получать за это реальные бабки. Не то что теперь, когда бабки — и не такие уж густые — выписывают только за глубокий лизинг нацпроектов и клиторинг суверенной демокры.

Тут уж позвольте немного прямой речи. Видит Бог, мне самому преомерзительны и нацпроекты, и суверенная демокра. Но у меня ещё не отшибло память. При Ельцине цензура и пропаганда действовали не хуже, а куда лучше нынешних. Просто они были временно переданы в частные руки. Разумеется, не самим ебном, а настоящими режиссёрами спектакля, в котором Ельцин отыгрывал свою роль. Но цензура была настолько плотная, что неугодному автору не было ну ни малейших шансов протолкнуться даже вместо с толпой. Да, выходило множество всяких изданий, но все они были на один фасон и писалось в них, в общем-то, одно и то же. За исключением нескольких специально отведённых резерваций, типа газеты «День» (которая «Завтра», ничего сколько-нибудь противоречащего генлинии агитпропа не допускалось даже в мелочах. Везде сидели люди с длинными носами и нюхали текст, не содержится ли там какая крамола. Доходило до идиотизма — например, невинное фэнтези одного очень популярного писателя вызвало подозрение в антисемитизме, так как на одной из иллюстраций был изображён отталкивающего вида гном, которого держал за шкирман герой славянской наружности. Писателю пришлось объясняться, чтобы не поиметь проблем с издательством… И это никого не удивляло — поскольку таковы были стандарты.

Ровно то же самое можно сказать и о прочих ельцинских «свободах», в том числе экономических. Они были даны очень маленькой группе людей, которых «назначили богатыми». Всех остальных отодвинули от сколько-нибудь перспективной «экономической жизни» — и в особенности русских. «Споро богатеть» разрешили только тем, кому выписали на это дело особливый ярлык. Впрочем, ярлыки выписывались и на другие занятия. Например, на разбой. Искусственный характер «разгула преступности» (когда были специально разгуляны «группировки», а «правоохранительным органам» прямо запрещалось вмешиваться) сейчас уже вполне очевиден. Ну а пропаганда преступного образа жизни (помните времена, когда все школьники мечтали стать киллерами, а девочки — путанами?) шла такими темпами, что мама не горюй.

Особая тема — ельцинские «выборы», начиная с местных и кончая президентскими. Сейчас, на фоне окончательной отмены демократического фасада Эрефии, те времена могут показаться торжеством демократии. И опять же — не надо, товарищи, заблуждаться. Именно при Ельцине были легализованы и поставлены на поток самые гнусные приёмы «работы с электоратом». Тогда же был взят курс на массовое оскотинивание населения — именно в целях повышения управляемости. Впрочем, когда было нужно, Ельцин спокойно применял насилие. Нынешнее омоновское государство вполне отвратительно — но вот только не надо забывать девяноста третий год и горящий парламент. А также «выборы» девяноста шестого — и всё то прекрасное, что говорилось и делалось в это славное время. Эти два рекорда — насилия и лжи — не удалось пока побить даже нынешнему россиянскому режиму, отнюдь не гнушающемуся ни ложью, ни насилием. И тем не менее.

Ельцинские «свободы» отличались от свободы настоящей примерно так же, как ночь любви от грязного изнасилования в подворотне. Что, кстати, объясняет массовое отвращение к любому «либерализму», даже в тех ситуациях, когда он, по идее, оправдан и полезен. Секс — тоже хорошая вещь, но мы же не удивляемся, что у изнасилованной женщины может выработаться несколько предвзятое отношение к интиму, не так ли?

Но и это в сторону. Обратимся к ещё одному мифу. О Ельцине, которого «любил народ». Любил, всё прощал и вообще находил вкус в Борисе Николаевиче.

Опять же. О причинах совершенно шизофренической ельциномании времён перестройки стоило бы поговорить отдельно. Я ещё помню, как это выглядело. На мой тогдашний взгляд — да и на сегодняшний — речь шла о массовом психозе, умело разогреваемом через телевизор. Массовый психоз — не такая уж редкая вещь. Вот только путать его с настоящей популярностью (и уж тем более «всенародной любовью» всё-таки не следует. Не потому, что одно хорошо, а другое плохо — а потому, что это вообще разные вещи.

На чём играл Ельцин? Как ни странно, на жалости. Вечно заушаемый и заглушаемый, изгнанный из Политбюро, брошенный, как Буратино, в речку с моста, он хорошо исполнял роль жертвы. Сначала злых властей, потом — обстоятельств, потом — окружения, и всегда — своего нрава. Разумеется, это была тоже игра. Жертвой он никогда не был, как не был и героем .. Сейчас старые чувства могут всколыхнуться в связи с новым трагическим обстоятельством — смертью. «Жалко» по отношению к Ельцину — привычное чувство.

В связи с этим — последняя тема. Существует этакое «конспирологическое» мнение, что Ельцин, дескать, помер ещё во время первых «выборов», а его роль исполнял некий «двойник». Я считаю это не совсем невероятным — но не столь уж важным. Сам Ельцин был прежде всего исполнителем роли, написанной неведомыми нам режиссёрами. Какая разница, кто дальше играл эту роль — он сам или какой-нибудь заместитель, или заместитель заместителя? Зато прекращение исполнения — важный, осмысленный акт. В связи с этим корректно ставить вопрос так: с какой целью умер Ельцин и чего этим хотят достичь?

Думаю, ответ мы узнаем очень скоро.

Примечания

1. Вот, например, типичное: «Никто не сделал столько для России, сколько сделал Ельцин. Он был уникальным человеком и полностью русским в своей душе, в своих импульсивности и интеллекте». Это сказал Борис Березовский, близко знававший покойного — и большой специалист по русскому вопросу.

2. Здесь я прошу внимательного читателя отличать официальное от церемониального. Официальная версия — то, на распространение и закрепление чего реально работает пропагандистская машина государства. Церемониальная версия — то, что вспоминают «ради приличия». Стоит ещё напомнить, что ельцинская официальная пропаганда шла по «частным каналам» — что делало её особенно эффективной.

Ну и не менее интересно, что пишут западэнцы:

Для Запада это был лучший в истории президент России. Потому-то россияне его ненавидели Интересно, с какой стати Запад так носился с Борисом Ельциным, одним из самых неумелых руководителей России за всю ее историю? Почему на Западе его превозносили как "героя", "исполина XX века", маяк "свободы"?

Ельцин, которого долго еще не забудут многие россияне, мало походил на этот образ. Вечно пьяный пройдоха, который довел большую часть своего народа до невообразимой нищеты, одновременно фантастически обогатив свою клику. Президент, который ограбил целое поколение, украв их пенсии, "отпустил" уровень жизни в свободное падение и урезал на десятки лет среднюю продолжительность жизни российских мужчин: теперь она самая низкая в развитых странах (так начался процесс вымирания России-матушки, продолжающийся по сей день). Человек, начавший свою карьеру популиста с кампаний против относительно скромной коррупции партийных функционеров, позже стал главой страны страну в эпоху такой широкомасштабной коррупции и бандитизма, какие не имеют аналогов в истории.

Зачитать целикомВозможно, Запад ценит его как человека, который похоронил коммунистический режим и тем искупил все свои грехи? И да, и нет. Если даже оставить за скобками тот факт, что коммунистический режим в значительной степени взорвался под грузом собственных противоречий, а не под тяжестью Бориса на танке, становится очевидно: если бы Ельцин, успешно свергнув коммунистический режим, вместо алкогольного хаоса и бессилия воздвиг на его руинах сильную Россию, которая отстаивала бы собственные интересы и была влиятельной силой на мировой арене, его репутация на Западе была бы совсем иной и на него обрушивались бы некоторые их тех, кто теперь его прославляет. Его ненавидели бы почти так же сильно, как... Путина!

Причина высокой оценки Ельцина на Западе – та же самая, по которой его ненавидят в России: с точки зрения Запада он был лучшим президентом России в истории. Он не только пресмыкался перед западными интересами, но и руководил почти окончательным уничтожением своей страны как политической и военной силы на мировой арене. Он втоптал Россию в грязь, чтобы нам не пришлось делать это самим.

Да, было бы прекрасно, если бы в посткоммунистический период российская экономика достигла расцвета и российскому народу не пришлось бы столько страдать, но, если платой за устранение серьезного соперника с мировой арены и получение доступа к ее гигантским и стратегически важным природным ресурсам является деградация и обнищание целого народа, за вычетом горстки счастливых победителей лотереи и бандитов, тогда игра стоит свеч, верно?

Путина ненавидят на Западе так же сильно, как обожали Ельцина, не потому, что он против демократии (Ельцин тоже шел против демократии, когда ему это было выгодно), но потому, что он возродил российское государство, российскую мощь, российское чувство собственного достоинства и не боится отстаивать российские интересы.

Заговорщики-олигархи, считающие Россию всего лишь частью своего портфеля объектов недвижимости, обосновались в Великобритании не только потому, что у нас есть дорогие рестораны и хорошие частные охранные агентства, но и потому, что наша страна была одним из главных организаторов анархии, на которой они необычайно разбогатели. Возможно, Путин и был помазанником Ельцина (в обмен на предоставление иммунитета от судебного преследования), но он оказался в некотором роде патриотом и обрушился на могущественную олигархию, которая фактически управляла Россией, пока Ельцин бездельничал. Вот почему Путин столь популярен в России и отчего олигархи-изгнанники, бравирующие планами переворота, лишь усиливают его популярность.

Резкий всплеск русофобии на Западе в последние годы вызван скорее не тревогой либералов по поводу московского авторитаризма, а неприкрытыми корыстными интересами: Запад обнаружил, что русский медведь еще жив, несмотря на все наши усилия отравить его "ельциным-210" в 1990-е годы, и хочет получить назад свою нефть и газ. Заранее спасибо.

* * *
> Царство небесное...
Чрезвычайно маловероятно.

Гы-ы

-Валерия Ильнишна, когда я умру - отрежте и похороните мой хрен отдельно.
-Почему, Александр Исаевич?
-Читатели опер.ру нверняка скажут: "Солженицын умер - и хер с ним!" - и будут как всегда в корне не правы!

, не подкачали товарищи, спасибо ))

АПД.

Поражает — если так можно сказать — какое-то болезненное бесстыдство автора. Свои антисоветские взгляды Солженицын не только не пытается скрыть или как-то завуалировать, он их подчеркивает, выставляет напоказ, принимая позу этакого «правдоискателя», человека, который, не стесняясь, «режет правду-матку» и указывает со злостью и остервенением на все ошибки, все промахи, допущенные партией и Советской властью, начиная с 30-х годов.

Что касается формы пьесы, то она беспомощна и неумна. Можно ли о трагедийных событиях писать в оперативном1 стиле, да еще виршами, такими примитивными и слабенькими, каких избегали в свое время даже одержимые поэтической чесоткой гимназисты былых времен! О содержании и говорить нечего. Все командиры, русские и украинец, либо законченные подлецы, либо колеблющиеся и ни во что не верящие люди. Как же при таких условиях батарея, в которой служил Солженицын, дошла до Кенигсберга? Или только персональными стараниями автора?

Почему в батарее из «Пира победителей» все, кроме Нержина и «демонической» Галины, никчемные, никудышные люди? Почему осмеяны солдаты русские («солдаты-поварята» и солдаты татары? Почему власовцы — изменники Родины, на чьей совести тысячи убитых и замученных наших, прославляются как выразители чаяний русского народа? На этом же политическом и художественном уровне стоит и роман «В круге первом».

У меня одно время сложилось впечатление о Солженицыне (в частности после его письма съезду писателей в мае этого года2), что он — душевнобольной человек, страдающий манией величия. Что он, Солженицын, отсидев некогда, не выдержал тяжелого испытания и свихнулся. Я не психиатр и не мое дело определять степень пораженности психики Солженицына. Но если это так, — человеку нельзя доверять перо: злобный сумасшедший, потерявший контроль над разумом, помешавшийся на трагических событиях 37-го года и последующих лет, принесет огромную опасность всем читателям и молодым особенно.

Если же Солженицын психически нормальный, то тогда он по существу открытый и злобный антисоветский человек. И в том и в другом случае Солженицыну не место в рядах ССП. Я безоговорочно за то, чтобы Солженицына из Союза советских писателей исключить.

М. Шолохов.
 

[создать свой] [править] [обсудить]
 

Перечитайте этот текст пару раз, запомните и запишите по памяти. Кем бы вы ни были, вы либо согласитесь, либо нет. Нет, мир не делится на буржуев и пролетариев, но он делится на тех, кому безразличны деньги, и на тех, кому безразлично все, кроме денег. А дальше дело только в степени. И определяющим для первых является отношение ко вторым. Вот такое…

Я ненавижу вас, хозяева жизни. Ненавижу за то, что вы продаете и покупаете все и всех. Я ненавижу вас, потому что я не делаю всего того, что делаете вы, хотя мог бы делать с легкостью. Вы скажете, что это разновидность ксенофобии? Да, я ксенофоб. Я терпеть не могу не таких, как я, если эти «не такие» - это вы. Я ненавижу пьяных уродов за рулем «Мицубиши», убивающих за один раз шесть человек своим кенгурятником. Я ненавижу владельцев шахт, штабелями складывающими шахтерские трупы ради сверхприбыли. Меня тошнит от «национальной» буржуазии, присваивающей всю страну от столбика до столбика. Меня бесят банкиры, зарабатывающие на наркотиках, оружии и проституции. Я на дух не переношу дельцов, наживающихся на всем чужом, начиная с чужой нищеты и заканчивая чужими болезнями.

Я ненавижу вас за ваши таблички «Не входить! Частная собственность!» на всех побережьях, всех пляжах, всех водоемах. Ненавижу ваши особняки и охотничьи угодья в заповедных зонах. Ненавижу ваши закрытые дворы, охраняемые пентхаусы и перевязанные замкнутыми цепями детские площадки. Не выношу ваши платные суперклиники и диагностические центры, элитные ясли и престижные лицеи. И это очень холодная ненависть; она многократно перегорела, и превратилась из эмоции в образ мысли.

Если бы вы мешали жить только мне, я бы винил в этом только себя. Но вы не мешаете мне жить; я живу «нормально»; щелкнуть пальцами – и я буду жить так же, как вы. Однако для этого мне придется жить по вашим правилам, придется стать таким, как вы; а я – человек, вне зависимости от того, как это звучит. Пусть вы испохабили все речи о гордости этого статуса, и от «гуманистического пафоса» всех уже тошнит. Но отличие никуда не делось: вас заботят только ваши дела, а человеку небезразличны и другие люди. Так вот я ненавижу вас за ваше безразличие к людям и нежность к деньгам, за то, что вы придумываете целые философские и политэкономические системы, лишь бы оправдать свою монетофилию; за то, что вы пытаетесь приучить к безразличию не только своих детей, но и детей тех, к кому вы безразличны.

Вы вынуждаете меня заниматься тем, что я ненавижу – революцией. И за это я ненавижу вас с особенной силой. Вы не оставляете мне никакого выбора, кроме того, который ни к чему не приведет. И все равно приходится делать этот выбор – или не делать никакого и медленно разлагаться под ваши заклинания. Называйте меня «красным», «экстремистом», «террористом» - это все ничего не значит, потому что главное вот где: я говорю в ответ, и потому мне прощается многое.

Вы назовете все сказанное мною «апологией ненависти», «догматическим параноидальным сумбуром», «торжеством комплексом», «исповедью неудачника», «передергиванием», «утрированием», - и я ненавижу вас за то, что все это не так. Ведь вы превратили в пролетариат всех нас, начиная с дворников и заканчивая «работниками умственного труда». Вы отчаянно критикуете Маркса, называете маньяком Ленина и отказываетесь признавать мою ненависть классовой. Вы придумываете ей политические, национальные, психологические объяснения, хихикая при словах «истмат» и «диамат». А я продолжаю испытывать к вам классовую ненависть, ненависть умного человека к недоучкам независимо от их формального статуса.

Вы пытаетесь разделить нас по престижности жилья, по уровню зарплаты, по политическим пристрастиям, по крови и религии, но при этом остаетесь классом. Украинская, русская, немецкая, американская – буржуазия остается буржуазией и преследует одинаковые цели во всем мире. И я ненавижу вас во всем мире. Ничто не объединяет вас так, как собственность и деньги, и не так такого преступления, на которое вы не пойдете ради увеличения прибыли. Ничего не изменилось за сто с лишним лет. И хоть вы ежедневно твердите, что все ваши преступления «придумали большевики», вам не обмануть тех, кто знает вас достаточно близко.

Вы убеждаете самих себя и всех вокруг, что вас ненавидят только неудачники, но я – вполне успешен. Значит, отличия куда глубже сиюминутных позиций. Вы стараетесь клоунизировать всех ненавидящих вас людей, но пуля остается пулей. И мне приходится бороться с вами безо всякой надежды на положительный результат, просто чтобы испортить вам жизнь. Я не оставлю попыток уничтожить вас, потому что вы – мои худшие враги. Вы живете за счет других, а такая жизнь уже не является высшей ценностью. Вы будете гневно вопрошать, кто мне дал право судить, а мне не нужно это право, так же, как вам не было нужно право на ваши преступления. Я не объявляю вам войну – эта война началась задолго до моего рождения и вряд ли закончится при моей жизни. Но поскольку вы присвоили «оружие добра», то мне ничего не остается, кроме как использовать зло против зла.

Думайте, что хотите, говорите, что хотите, пишите, что хотите. Но у вас не было права на озера, реки, леса, музеи, библиотеки; это вас не остановило. Что ж; когда ваша охрана начнет отгонять наших детей от «ваших» качелей, нам придется воспользоваться нашим правом. Дайте время.

http://aleks1958.livejournal.com/221985.html?style=mine#cutid1
 

Вкусный пост в ЖЖ. Утаскиваю в норку для перечитывания и обдумывания
http://blau-kraehe.livejournal.com/546578.html?style=mine#cutid1

Сначала опять банальность. Любое общество состоит из разных групп, интересы которых противоречат друг другу. Марксизм выделил (правильно) группы с наиболее остро противоречащими интересами, по признаку собственности - классы. Но помимо классов, есть еще много других пересечений, других вариантов противостояния - нации и народности внутри одного общества; религиозные группы (см. Вебера); есть малые группы, например, высокопоставленные чиновники или геи, интересы которых тоже могут ущемляться обществом.

Что такое демократия? Это вовсе не общество, где граждане раз в 4 года ходят на избирательные участки выбирать из двух-пяти незнакомых физиономий одну наиболее симпатичную. Это развлечение является совершенно необязательным атрибутом демократии, к тому же оно бессмысленно.
Демократия - это общество, где сильные группы учитывают интересы слабых групп и делают что-то для того, чтобы эти интересы не ущемлялись; слабые группы имеют возможность выразить свое мнение (и не сесть за это сразу в тюрьму); правительство находит компромисс между интересами всех групп. Государство собственно и нужно для такого лавирования - чтобы и волки были сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память.

Звучит хорошо, да? В общем, да.

читать дальшеА теперь по-другому. Демократия - это общество постоянной борьбы. Войны всех против всех (Гоббс - правда он считал, что государство положило конец этому состоянию, но фактически государство лишь узаконило его и ввело в рамки, что, конечно, есть весьма гут).
Ведь для того, чтобы интересы твоей группы были учтены, надо заниматься политикой. Надо идти на площадь (может, с риском для свободы и жизни поначалу), надо брать вилы и идти убивать землевладельца... Сейчас надо участвовать в забастовке или демонстрации, если не пронимает - поджигать машины и так далее.

Никто в западном обществе никогда никому ничего не давал просто так, от души. Разве что церковь и церковные организации, но они это делали и делают в мизерном масштабе, сугубо на личностном уровне, как любая благотворительность.

А вот вся социальная поддержка в Германии сложилась не потому, что Бисмарк был таким душкой, например, а потому , что он был трезвым политиком и понимал, что социалисты говорят о реальных вещах и интересах той группы, которую представляют. И что если не пойти на уступки этой группе (слабому большинству населения - рабочему классу), то дело может кончиться и плохо.

В России, к примеру, отношение к социалистам разного толка и собственно угнетаемым группам населения было не в пример жестче, поэтому да, кончилось... ну  для правящих групп - несомненно, плохо.

Западное общество в итоге в наше время, после различных перипетий, достигло совершенства в своем роде. Разные группы населения научились выражать свои желания и интересы. Государство научилось на них правильно реагировать и достигать компромисса между этими группами.

Отсюда, например, еврокоммунизм. Коммунисты давно уже представляют собой просто еще одну партию, представляющую интересы определенных групп населения. Они не враги существующего порядка. Они - его неотъемлемая часть. Так же, как профсоюзы. Забастовка железнодорожников или водителей автобусов - это не акт борьбы против капиталистического общества, ни в коей мере! Это нормальная часть его жизни. Люди выражают свои интересы - в результате другая группа (собственники, высший менеджмент) замечает их в принципе и находит компромисс.

Повторяю еще раз. Современные общества "золотого миллиарда" никогда не сложились бы в том виде, который есть сейчас, и которым так восхищаются наши поклонники капитализма, если бы не было борьбы рабочего класса и других угнетенных слоев населения за свои права. Не было бы этой борьбы, не было бы этих глубоко ненавистных коммунистов (включая, кстати, само существование СССР) - и в Западной Европе и США до сих пор царила бы та же гнусь, что и во времена Маркса, с голодными, нищими и 14часовым рабочим днем.

Но. Является ли действительно это западное "социальное государство" идеалом, лучше которого ничего быть не может?
На мой взгляд - конечно, нет.

И даже не потому, что в нем все равно есть беззащитные группы населения, интересы которых и выразить-то толком некому.
Просто потому, что "война всех против всех" - это НЕнормальное состояние для человека. Так быть не должно. Человек должен тратить жизнь на творчество, на труд для всего общества, на воспитание детей, на любовь, на личностный рост - но не на политику и доказательство сильным мира сего, что он не верблюд. Сейчас же можно, конечно, не заниматься политикой. Но это значит, что КТО-ТО будет делать это за тебя. И жить в обществе, где все - враги друг другу... по сути это тот же лес, здесь действуют те же законы социального дарвинизма, только конкуренция идет не между отдельными индивидами (это тоже есть), а уже между большими группами.

СССР был попыткой построения неконкурентного общества.

Причем она даже отчасти удалась.

Но в СССР марксизм был возведен в догмат. Идея марксизма - построение бесклассового общества. И это было достигнуто! Классов по отношению к собственности не существовало, потому что не было самой частной собственности. Равенство и однородность общества в СССР были уникальными в истории ("Где все перед выпивкой были равны - от грузчика, до адмирала..." Вс. Емелин).

И что бы кто ни говорил, это все-таки очень хорошо. Ликвидация одной из причин конфликтов - да что же тут собственно плохого?
Проблема была в другом. Марксизм как-то не учитывал существования других групп, помимо классов. А они были. Например, группы национальные. А они ведь никуда не делись.  И были противоречия: между евреями и всеми остальными, между чеченцами и всеми остальными, и так далее. И власть как-то эти проблемы решала на ходу, не имея теорий по этому поводу (хотя на самом деле в последовательном марксизме решение этого есть), совершая какие-то действия, которые непонятно было как объяснять, и которые не объяснялись, а должны были пониматься народом на интуитивном уровне, но конечно, понимались всеми по-разному...

Были и более мелкие группы, интересы которых в СССР ущемлялись (см., например, Кара-Мурза, "Обездоленные в СССР"). Можно говорить о неправомерности их претензий, конечно, но объективно да, есть такой факт. Например, теневой бизнес - понятно, что интересы этих людей (иметь собственность, легально зарабатывать и легально пользоваться богатством) в СССР ущемлялись. Компромисса никто не искал и не собирался (СССР вообще не был построен на компромиссах). Впрочем, надо сказать, что в любом обществе есть небольшие группы, интересы которых все-таки никто не учитывает, и которые просто жестко подавляются - это криминал и преступники. Главное, чтобы сила и мощь этих групп не достигла какой-то величины, опасной для остальных.

А вот, кстати, с верующими в позднем СССР вполне-таки был достигнут компромисс (если говорить о православии).

Сейчас я начну говорить всякие ужасы.

Единственный путь построения неконкурентного общества - это уничтожение не только классов, но и любых группировок вообще.
Только не надо понимать слово "уничтожение" в каком-то страшном смысле. Освобождение от частной собственности требовало (и требует сейчас) определенного насилия (но это было бы не обязательно, конечно, то есть не требуется никаких репрессий по отношению к людям, не враждебно настроенным). Сглаживание всех остальных противоречий насилия не требует и наоборот даже, насилие этому только помешает.

Например, если говорить о сглаживании национальных различий - оно идет естественным образом, без всякого специального насилия. Скажем, русские немцы нашего поколения, жившие в деревнях, знали свой язык, а жившие в городах - уже нет. И в наше время, пардон, уже точно никто не "запрещал" говорить по-немецки, наоборот, немецкий проходили в школе, и знать его было бы очень удобно. Просто - язык исчезал за ненадобностью. Такой же процесс ассимиляции идет и у нац.меньшинств в США, и в Германии. Просто противопоставить цивилизацию с ее благами и предложениями, с образованием, интересной работой - мусульманскому шариату и "народным обычаям", и молодежь легко сделает свой выбор. Да, Германия, например, не может противопоставить этим "народным обычаям" ничего хорошего, потому мусульмане и слабо ассимилируются. Арабская или турецкая девочка скорее предпочтет хорошего мужа и пятерых детей (тоже ведь счастье), потому что в немецком обществе она закончит только самую низшую школу  и может рассчитывать только на самое низкооплачиваемое рабочее место, а то и безработицу. Конечно, ей лучше жить в своем мирке, где она станет уважаемой и социализированной матерью семейства.

Но социалистическое общество с единой школой и едиными для всех возможностями могло предоставить альтернативу семейно-родовым обычаям. И предоставляло. Недостаточно, просто потому, что не хватало сил, не хватало материальных средств. Не хватало решимости, может быть.
Но это не значит, что этого не может быть никогда.

Опять же, неконкурентное общество не обязательно должно задавить абсолютно все группировки. Например, существование большинства религий в их нынешнем виде ничем обществу не угрожает (кроме ислама в нынешнем же виде). Естественно, могут и должны существовать клубы и сообщества по интересам, хобби, разные научные школы и так далее.

(о христианстве, которое я не причисляю ко "всем религиям", я могла бы поговорить отдельно, но это сделает пост еще длиннее, а все и так уже заколебались читать).

Речь идет только об уничтожении коренных земных противоречий, непосредственно влияющих на наши жизненные интересы.

Я лично верю в возможность построения неконкурентного общества в принципе.
Я не считаю конкурентное общество идеалом - ни в коей мере.

Я только не знаю политической силы, которая реально стремилась бы к построению такого общества. Как фантаст, я могу придумать хоть сто путей и возможностей его построения. Но как черный интуит, в реальности пока вижу только одно - сильное, нереализованное, может быть, невысказанное стремление множества русских людей к построению именно такого общества.

А вот возможностей пока не вижу.


 

УДОСТОВЕРЕНИЕ ЭКСТРАСЕНСА:

Сим удостоверением подтверждаем что имеет следующий уровень экстрасенсорных способностей: Cчет: 2310 (8% способностей) Ваши параметры соответствуют обычному человеку, скрытые способности редко проявляют себя, но могут быть развиты при должном намерении и упорстве.

Показать мою позицию в рейтинге TOP100 экстрасенсов! Пройти тест на экстрасенса

 

Пишет  Тупайя обыкновенная:

)))
01.08.2008 в 13:01Пишет  Polumna Korgorush:
Для тех, кто много сидит за компьютером.
(с.) перто.

URL записи

URL записи

Они не верят… Я – христианин.
Мой грустный рай – метро после полудня,
В жару.
В толпе размазанный,
Один
Под поезда свои бросаю будни.
Смотрю, как их колёса волокут
От Сходненской до Иерусалима
Туннелем тьмы, за несколько минут,
И пассажиры в сути – пилигримы.
Они не верят…
Я не верю им.
Колени, локти, мякоть прихожанок,
Нательный крест.
Я – Иерусалим,
Низвергнутый в подошвы горожанам.
Я пилигрим, мой грустный рай – метро
В преддверии обряда экзорцизма.
Уставший мир и всё вокруг старо,
Беспомощно и скучно в жажде жизни.

© khanjin-andrey